Миновав костер на пятидесятом метре, у которого сидел второйдозорный, одетый так же, как и встретивший их, дрезина выкатилась на станцию.Алексеевская была плохо освещена, и люди, населявшие ее, были молчаливы иунылы. На гостей с ВДНХ, впрочем, они смотрели дружелюбно. Отряд остановилсяпосередине платформы, и командир объявил перекур. Артема с Женькой оставили надрезине — охранять, а остальных позвали к костру.

— Про фашистов и про Рейх я еще ничего не слышал, — сказалАртем. — Мне рассказывали, что где-то в метро фашисты есть. Но вот толькоговорили, что они на Новокузнецкой.

— Кто рассказывал? — Леха говорил, — неохотно призналсяЖенька.

— А он ведь тебе много еще чего интересного рассказал, —напомнил Женьке Артем. — Но фашисты ведь и вправду есть! Ну, перепутал человекместо. Но не соврал ведь! — оправдывался тот.

Артем замолчал и задумался. Перекур на Алексеевской долженбыл продолжаться не меньше получаса — у командира был какой-то разговор кначальнику Алексеевской — переговоры об объединении продолжались. Потом онидолжны были двигаться дальше. До конца дня надо было дойти до Рижской,переночевать там, чтобы на следующий день, решив все вопросы и осмотревнайденный кабель, либо возвращаться назад, если кабель окажется непригодным,либо отправлять обратно гонца с запросом дальнейших указаний, если кабель можнобудет приспособить для сообщения между тремя станциями. В этом случае его надобудет разматывать и подключать телефонную связь.

Таким образом, в его распоряжении было максимум два дня нато, чтобы придумать предлог, под которым можно было бы пройти через внешниекордоны на Рижской, которые были еще более подозрительны и придирчивы, чемвнешние, северные, патрули ВДНХ, — ведь за Рижской начиналось большое метро — июжный кордон Рижской подвергался нападениям намного чаще. Пусть опасности,угрожавшие населению Рижской, были не столь таинственны и страшны, как Угроза,нависшая над ВДНХ, но зато они были намного разнообразнее, и бойцы, оборонявшиеюжные подходы Рижской, никогда не знали, чего именно ждать, и потому былиготовы ко всему.

От Рижской к Проспекту Мира шло два туннеля, засыпать ниодин из них по каким-то соображениям не представлялось возможным, и «рижанам»приходилось перекрывать оба. На это уходило слишком много сил. Поэтому для нихи было жизненно важно обезопасить северное направление. Объединяясь сАлексеевской и, самое главное, с ВДНХ, они таким образом перекладывали бремязащиты северного направления на их плечи, обеспечивали спокойствие в туннеляхмежду станциями — а значит, возможность использования их для хозяйственныхцелей. Для ВДНХ это была прежде всего возможность экспансии и расширения своеговлияния, своей территории, а значит и своей мощи.

В связи с грядущим объединением внешние заставы «рижан» былиособенно бдительны, — необходимо было доказать будущим товарищам, что в вопросеобороны южных рубежей на них можно положиться. Поэтому пробраться через кордоныкак в одном, так и в другом направлении виделось очень затруднительным. Втечение одного, максимум, двух дней Артему предстояло решить эту проблему.

Однако, эта задача, какой бы сложной она не была, вовсе неказалась невыполнимой. Вопрос был в том, что делать дальше. Даже еслипроникнуть за южные заставы удастся, надо еще было найти относительнобезопасный путь к Полису. Из-за того, что решение приходилось принимать срочно,у Артема совершенно не оказалось времени обдумать свой путь к Полису на ВДНХ,где он мог бы расспросить об опасностях знакомых челноков, не вызвав ничьихподозрений. Спрашивать о дороге к Полису ни у Женьки, и тем более ни у когодругого из их отряда Артем не хотел, так как прекрасно понимал, что этонеизбежно вызовет подозрения, а уж Женька точно поймет, что Артем что-тозатевает. Друзей ни на Алексеевской, ни на Рижской у Артема не было и доверятьв таком важном вопросе незнакомцам он не собирался.

Воспользовавшись тем, что Женька отошел поболтать с сидевшейнеподалеку от них на платформе девушкой, Артем украдкой достал из рюкзакакрошечную карту метро, отпечатанную на обратной стороне обуглившегося по краямрекламного листка, прославлявшего давно сгинувший вещевой рынок, и обвел Полиснесколько раз огрызком простого карандаша.

Путь до него, казалось, был так прост и недолог… В тестранные далекие времена, о которых рассказывал им командир, в те времена,когда людям не приходилось брать с собой оружие, пускаясь в путешествие отстанции к станции, даже если им предстояло сделать пересадку и оказаться начужой линии, когда дорога от одной конечной до другой, противоположной, незанимала и часа, в те времена, когда туннели населяли только гремящие мчащиесяпоезда, расстояние, разделяющее ВДНХ и Полис можно было бы одолеть быстро ибеспрепятственно. Прямо по ветке до Тургеневской, там — переход на ЧистыеПруды, как они назывались на старенькой карте, которую разглядывал Артем, илина Кировскую, в которую вновь переименовали ее овладевшие ей коммунисты, и покрасной, Сокольнической, линии — прямо к Полису… В эпоху поездов и лампдневного света такой поход не занял бы и тридцати минут… Но с тех пор, какслова «красная линия» стали писаться с большой буквы, и кумачовый стяг повиснад переходом на Чистые Пруды, да и собственно Чистые Пруды перестали бытьтаковыми, нечего уже было и думать о том, чтобы пытаться попасть в Полиснаикратчайшим путем.

По известным обстоятельствам руководство Красной Линииоставило свои попытки насильно осчастливить население всего метро,распространив на него власть Советов, (но не в силах отказаться от этой мечты,продолжая амбициозно называть его Метрополитеном им. В. И. Ленина) и принялоновую доктрину, допускающую возможность построения коммунизма на отдельновзятой линии метрополитена. Однако, несмотря на кажущуюся миролюбивость режима,его внутренняя параноидальная сущность ничуть не изменилась. Сотни агентовслужбы внутренней безопасности, по старинке и даже с некоторой ностальгиейименуемой КГБ, постоянно пристально следили за счастливыми обитателями КраснойЛинии, а уж их интерес к гостям с других линий был поистине безграничен. Вообщеговоря, без специального разрешения руководства Красной Линии никто не могпроникнуть ни на одну из ее станций. А постоянные проверки паспортов, тотальнаяслежка и общая клиническая подозрительность немедленно выявляли как случайнозаблудших странников, так и засланных шпионов. Первые приравнивались ко вторым,судьба и тех, и других была весьма печальна. Поэтому Артему нечего было ипомышлять о том, чтобы добраться до Полиса через три станции и три перегона, принадлежащихКрасной Линии.