И не могла, наверное, быть такой простой дорога к самомусердцу метро. В Полис… Одно это название, произнесенное кем-то в разговоре,заставляло Артема, да и не только его, умолкнуть в благоговении. Он и сейчасотчетливо помнил, как в самый первый раз услышал незнакомое слово в рассказекакого-то отчимова гостя, а потом, когда гость этот ушел, спросил у неготихонько, что же это слово значит. Сухой тогда посмотрел на него внимательно ис еле различимой тоской в голосе сказал: «Это, Артемка, последнее, наверное,место на Земле, где люди живут как люди. Где они не забыли еще, что это значит— „человек“, и как именно это слово должно звучать», отчим грустно усмехнулся идобавил: «Это — Город…»

Полис находился на площади самого большого в МосковскомМетрополитене перехода, на сплетении четырех разных линий, и занимал целыхчетыре станции метро — Александровский Сад, Арбатскую, Боровицкую и Библиотекуим. Ленина, вместе с переходами, соединяющими эти станции. На этой огромнойжилой территории размещался последний подлинный очаг цивилизации, последнееместо, где жило так много людей, что провинциалы, однажды побывавшие там, неназывали уже это место иначе как Город. Кто-то дал Городу другое название —Полис, впрочем, означавшее то же самое, и отчего-то, может, потому, что в этомслове слышалось далекое и еле уловимое эхо могучей и прекрасной древнейкультуры, словно обещавшей свое покровительство поселению, чужое словоприжилось.

Полис был для метро явлением совершенно уникальным. Там, итолько там можно было все еще встретить хранителей тех старых и странныхзнаний, применения которым в суровом новом мире с его изменившимися законамипросто не было. Знания эти для обитателей почти всех остальных станций, всущности, для всего метро, медленно погружавшегося в пучину хаоса и невежества,становились никчемными, как и носители их, и нигде они не были желанны. Гонимыеотовсюду, единственное свое пристанище они находили лишь в Полисе, где их ждаливсегда с распростертыми объятиями, потому что правили здесь их собратья. Потомув Полисе, и только в Полисе можно было все еще встретить дряхлых профессоров, укоторых когда-то были кафедры в славных университетах, ныне полуразрушенных,опустевших и захваченных крысами и плесенью. Только там — последних художников,артистов, поэтов. Последних физиков, химиков, биологов… Тех, кто внутри своейчерепной коробки хранил все то, чего человечеству удалось достичь и познать затысячи лет непрерывного развития. Тех, с чьей смертью все это было бы утраченонавек.

Находился Полис в том месте, где когда-то был чуть не самыйцентр города, по имени которого нарекли метро. Причем прямо над Полисомвозвышалось здание самой библиотеки им. Ленина — самого обширного хранилищаинформации ушедшей эпохи. Сотни тысяч книг на десятках языков, охватывающие,вероятно, все области, в которых когда-либо работала человеческая мысль инакапливались сведения. Сотни тонн бумаги, испещренной всевозможными буквами,знаками, иероглифами, часть из которых уже некому было читать, ведь языки, накоторых они были написаны, сгинули вместе с народами, которые на них говорили…Но все же огромное количество книг еще могло быть прочтено и понято, и умершиестолетия назад люди, написавшие их, еще могли обо многом поведать живущим.

Изо всех тех немногих конфедераций, империй и простомогущественных станций, которые в состоянии были отправлять на поверхностьэкспедиции, только Полис посылал сталкеров за книгами. Только там знания имелитакую ценность, что ради них были готовы рисковать жизнями своих добровольцев,выплачивать баснословные гонорары наемникам и отказывать себе в материальныхблагах во имя приобретений благ духовных. И несмотря на кажущуюсянепрактичность и идеализм руководства Полис стоял год за годом, и беды обходилиего стороной, а если что-то угрожало его безопасности, казалось, все метроготово было сплотиться для его защиты. Отголоски последних сражений,происходивших там во время памятной войны между Красной Линией и Ганзой, ужезатихли, и вновь вокруг Полиса образовалась тонкая волшебная аура сказочнойнеуязвимости и благополучия.

И когда Артем думал об этом удивительном месте, ему совсемне казалось странным, что дорога к нему просто не может быть легкой, онаобязательно должна быть трудной и полной опасностей, иначе сама цель его походаутратила бы часть своей загадочности и очарования.

Если о том, чтобы пройти через Кировскую, по Красной Линии —к Библиотеке имени Ленина представлялось совсем невозможным и слишкомрискованным чтобы даже попытаться это сделать, то преодолеть патрули Ганзы иидти по Кольцу еще можно было попробовать. Артем вгляделся в обугленную картувнимательнее.

Вот если бы ему удалось проникнуть на внутренние территорииГанзы, выдумав какой-нибудь предлог, уболтав охрану кордона, прорвавшись сбоем, или еще как нибудь, тогда дорога до Полиса была бы все еще довольнокороткой. Артем уткнул палец в карту и повел им по линиям. Если спускаться отПроспекта Мира направо по Кольцу, всего через две станции, принадлежащие Ганзе,он вышел бы к Курской. Там можно было бы сделать пересадку наАрбатско-Покровскую линию, а оттуда уже и рукой подать до Арбатской — то есть,до самого Полиса. Правда, на пути вставала Площадь Революции, отданная послевойны Красной Линии в обмен на Библиотеку имени Ленина, но ведь красныегарантировали свободный транзит всем путникам, и это было одно из основныхусловий мирного договора. И так как Артем вовсе не собирался выходить на самустанцию, а только хотел проследовать мимо, то его, по идее, должны былибеспрепятственно пропустить. Поразмыслив, он решил, что пока что остановится наэтом плане, и попытается по пути разузнать подробности о тех станциях, черезкоторые ему предстояло пройти. Если же что-то незаладится, сказал он себе,всегда можно будет найти запасной маршрут. Всматриваясь в переплетение линий ив обилие пересадочных станций, Артем подумал, что командир, пожалуй, слегкаперегибал, живописуя трудности самых даже коротких и незамысловатых походов пометро. Вот, например, можно было спуститься от Проспекта Мира не направо, аналево — Артем повел палец вниз по Кольцу — до Киевской, а там через переходлибо по Филевской, либо по Арбатско-Покровской линии — два перегона до Полиса.Задача больше не казалась Артему невыполнимой. Это маленькое упражнение скартой добавило ему уверенности в себе. Теперь он знал, как действовать, итолько теперь он полностью поверил в то, что когда караван дойдет до Рижской,он не вернется с отрядом обратно на ВДНХ, а продолжит свой поход к Полису. —Изучаешь? — над самым ухом спросил подошедший Женька, которого Артем просто незаметил, погрузившись в свои мысли. От неожиданности Артем прямо подскочил наместе и смущенно попытался спрятать карту.

— Да нет… Я это… Хотел найти по карте эти станции, где Рейхэтот, про который нам рассказывали сейчас.