Но ночным визитерам и дела не было до его тайных мыслей.Через секунду раздался требовательный звонок, от которого у Никиты заложилоуши. Неизвестная парочка терзала кнопку добрых три минуты, после чего наступилозатишье. Ну, слава Богу, культурные люди, сообразили, что если неоткрывают, — значит, никого дома нет. И вообще: ходить в гости по ночам —не самая блестящая мысль. Позвонили, пора и честь знать.

Но перевести дух Никите так и не удалось, а все потому, чтос гулкой площадки донесся женский голос:

— Слушай, а здесь, похоже, открыто…

Черт, черт, черт, надо же, дерьмо какое! Это ведь он,Никита, не захлопнул дверь, заскочив в квартиру Kopaбeльникoffa всего лишь напяток минут. На пяток минут, как ему тогда казалось. За тигровой орхидеей,приведшей его прямиком в западню!

— И что? — мужской голос оказался рассудительнееженского.

— Ну, если открыто — может, мы войдем?

— Не думаю, что это хорошая идея… Вот-вот, совсемнехорошая! Это ты, парнишка, правильно подметил!…

— А по-моему, ничего, — никак не хотела униматьсяневидимая Никите бабенка. — Зря, что ли, мы сюда приехали?

— Не знаю… Но ты же видишь сама…

— Как хочешь… А я вот войду.

Спустя секунду голос переместился в прихожую, и Никитазатаил дыхание. Обладательница голоса наконец-то материализовалась — во всякомслучае, сквозь дверную щель Никита смог рассмотреть безмятежный глянцевыйпрофиль и глупые, смоделированные гелем волосики. На лицо крупной косметическойфирмы девчонка не тянула, но на победительницу конкурса «Мисс года» где-нибудьв автономной республике — очень даже… Следом за королевой красоты в прихожуюввалился и паж, такой себе кобелек из разряда жиголо.

Обоим на вид было лет двадцать, никак не больше: судя полегкой художественной небритости кобелька и вызывающему девчоночьему макияжу спреобладанием активного черного цвета.

— Ой! — сказала девчонка, наткнувшись на горуденьрожденьевского реквизита в прихожей. — Ты только посмотри, какаяпрелесть!

— Мадам — большая оригиналка, — меланхоличнозаметил кобелек.

— Это, наверное, подарки, да?

— Думаю, лучшим подарком для мадам будешь ты…

— А ты? — хихикнул лучший подарок.

— Само собой… Мы ей покажем класс… Она даже не знает,что ее ожидает…

«Мадам», очевидно, была кодовой кличкой Мариночки, кого жееще. Никита, несмотря на аховость ситуации, внутренне хмыкнул: тоже, нашлимадам, сопляки, ей и самой-то двадцать четыре сегодня исполнилось… То естьвчера. Уже вчера… Хотя… В известной степени Мариночка и есть мадам, изнывающаяот безделья жена бизнесмена, еще способная порадовать себя такой вот парочкойпо вызову. Совсем недурственно она развлекается в отсутствие мужа, ничего нескажешь… Хотя что-то подобное и можно было предположить, исходя из ее подлого,гиенистого темперамента. Права, права была Нонна Багратионовна, ох, права…

Но в любом случае именно эта парочка и засвидетельствуетсмерть. Громкими воплями и вставшей дыбом щетиной. А в том, что будет именнотак, когда кобелек и сучка наткнутся на труп в ванной, Никита ни секунды несомневался.

— Ты что это делаешь, лапонька? — спросил кобелек.

— «Guerlain Chamade», — проворковала сучка. —С ума сойти…

— Положи на место. И вообще, бросай свои провинциальныезамашки… Не хватало еще, чтобы ты и здесь наследила… И так в прошлый раз чутьне погорели…

— Да ладно тебе, бэбик… Вон здесь сколько всего. Она ине заметит… А я давно мечтала… «Guerlain Chamade», надо же…

— Положи на место.

— И не подумаю, — женская часть дуэта понизилаголос до безопасного шепота. — Считай это бонусом… Я заслужила… Заслужила…

Ого, девчонка, воспользовавшись ситуацией, решила потрясти«мадам»! Ну, давайте, бэбики, обнюхивайте квартиру, пора бы громко заявить осебе. Никита прикрыл глаза и затаил дыхание. Одно из двух: либо они уйдут, либоостанутся. Все будет зависеть от любопытства девчонки, уже, судя по всему,прикарманившей духи. Вопрос в том, захочется ли ей прикарманить что-нибудь еще.

Ей хотелось.

Потоптавшись в прихожей еще минуту, девчонка двинулась в глубьквартиры, а кобелек, как привязанный, потащился за ней. На то, чтобы заглянутьв ванную (а куда еще прикажете заглядывать, ведь свет горит только там!) ейпонадобится несколько секунд. Еще несколько — на то, чтобы оценить ситуацию изаорать. Или хлопнуться в обморок. Хотя — в обморок она не хлопнется, жилистыеи глупенькие провинциалки редко прибегают к таким крайним мерам. Нужно тольковсе правильно рассчитать, Никита, и путь к спасительной двери будет открыт.Вдох-выдох, выдох-вдох…

Но в квартире было тихо.

Никита, изготовившийся было к прыжку из кухни, накинул ещепару секунд.

Ну, давай! Давай!…

И вопль раздался. Но совсем не тот, которого ожидал Никита.Особого ужаса в нем не наблюдалось, скорее — детское любопытство и даже нечто,отдаленно напоминающее восхищение.

— Бэбик! Б… Ты только посмотри!… — далее последоваломногоэтажное ругательство, хвост которого едва не пришиб Никиту, выскочившегона лестничную площадку.

А теперь — бежать! Бежать и не оглядываться…

Через минуту Никита уже сидел в машине. И шумно переводилдыхание. Ну все, он вручил судьбу двух тел малолетним остолопам, дело сделано,и можно убираться. Они придут в себя через минуту, а то и раньше, учитываяизвестную циничность профессии… Вызовут ментов, те выдернут из теплой постелиначальника службы безопасности Джаффарова на пару с Нонной Багратионовной —именно они в курсе всех передвижений Корабельникоffа, они и шмякнут шефа поголове смертью Мариночки. А Никита будет ни при чем, белый и пушистый, и к томуже способный поддержать благодетеля Оку в трудную минуту его жизни.

Все. Дело сделано и можно убираться.

Но убираться Никита не торопился. В конце концов, здесь, вмерседесной тиши и безопасности, можно и прикорнуть в ожидании промежуточногоэтапа развязки.

…Часы на приборной панели показывали, что Никита сидит вожидании уже шесть минут, но никаких подвижек не происходило. Никто не вышел издома, да и милицейской сирены не слышно. Вот черт!…

— Надо же, дерьмо какое! — ругнулся Никита вслух итотчас же увидел две фигурки, на всех парах несущиеся от дома.

Кобелек и сучка.

И не с пустыми руками!

От удивления Никита даже присвистнул. Потом присвистнул ещераз — от возмущения. И еще — от неожиданно открывшейся ему истины. Онипоступили точно так же, как поступил он сам. Просто вымелись из квартиры, чтотоже понятно: кому охота связываться со смертью! Тем более — смертью женывлиятельного человека. Они поступили так же, плюс… Никита ограничился скромнойорхидеей, а аппетиты парочки оказались куда более внушительными.