Неубедительно – даже весьма неубедительно… К тому жепридется объяснять разные неудобные мелочи вроде фальшивого паспорта илиподдельного аккредитива. Но иногда люди выходили сухими из воды с помощью ещеболее дерзкой лжи, если они лгали уверенно и умели расположить к себесобеседников. Так или иначе, лучше погибнуть сражаясь.

Хилари мягко отодвинула руку Питерса.

– Нет, я должна увидеть Тома, – сказала она. – Должна сразуже пойти к нему.

Высокий мужчина выразил сочувствие, хотя его взглядоставался холодным и настороженным.

– Ну конечно, миссис Беттертон. Я понимаю ваши чувства. Авот и мисс Дженсен.

К ним присоединилась худощавая девушка в очках.

– Мисс Дженсен, познакомьтесь с миссис Беттертон, фрейлейнНеедхайм, доктором Барроном, мистером Питерсом и доктором Эрикссоном. Проводитеих в регистратуру и дайте чего-нибудь выпить. Я приду через несколько минут –только отведу миссис Беттертон к ее мужу. – Он снова повернулся к Хилари: –Следуйте за мной, миссис Беттертон.

Они пошли по коридору. У поворота Хилари оглянулась. ЭндиПитерс все еще наблюдал за ней. Вид у него был озадаченный – Хилари показалось,что он собирается последовать за ними. Должно быть, Питерс чувствовал, что сней что-то не так, но не понимал, что именно.

«Возможно, я вижу его в последний раз», – вздрогнув,подумала Хилари.

Поворачивая за угол следом за провожатым, она махнула рукойна прощанье.

– Сюда, миссис Беттертон, – весело сказал высокий мужчина. –Боюсь, первое время вам будет нелегко ориентироваться – в здании слишком многокоридоров, и все похожи друг на друга.

Хилари, словно во сне, увидела лабиринт ослепительно-белыхкоридоров, в котором можно блуждать вечно, не находя выхода…

– Я не знала, что это окажется больницей, – сказала она.

– Ну разумеется, вы ничего не знали, не так ли? – В егоголосе слышались нотки какого-то садистского веселья. – У вас был, так сказать,«полет вслепую». Между прочим, меня зовут ван Хейдем – Паул ван Хейдем.

– Все это странно… и довольно страшно, – продолжала Хилари.– Прокаженные…

– Да-да, конечно. Колоритно и весьма неожиданно. Обычно эторасстраивает вновь прибывших. Но со временем вы привыкнете к ним… Теперь вверхпо лестнице… Не торопитесь – уже недалеко.

Так много ступенек к смерти – высоких ступенек, куда выше,чем в Европе… Еще один белый коридор – и ван Хейдем наконец остановился,постучал в дверь и открыл ее.

– Беттертон! Я привел вашу жену.

Он шагнул в сторону.

Хилари вошла в комнату. Смелее! Выше голову! Вперед, к своейсудьбе!

Вполоборота к окну стоял мужчина. Хилари с удивлениемзаметила, что он необычайно красив, – это не соответствовало ее представлениямо Томе Беттертоне. Во всяком случае, фотография, которую ей показывали, словноизображала другого человека…

Чувство удивления сразу все решило. Она должна предпринятьотчаянную попытку…

Хилари рванулась вперед, потом отпрянула. В ее голосе звучалиспуг:

– Но… это не Том! Это не мой муж!

«Хорошо сыграно!» – подумала она. Драматично, но нечересчур. Ее взгляд встретился со взглядом ван Хейдема.

И тут Том Беттертон рассмеялся – негромким, веселым, почтиторжественным смехом.

– Здорово проделано – не так ли, ван Хейдем? – заговорил он.– Если даже жена меня не узнает…

Четырьмя быстрыми шагами Беттертон подошел к Хилари и сжалее в объятиях:

– Олив, дорогая, конечно, я Том, даже если у меня не совсемтакое же лицо, как раньше.

Его губы коснулись ее уха, и она услышала тихий шепот:

– Ради бога, продолжайте игру! Кругом опасность!

Беттертон отпустил ее и снова прижал к себе:

– Дорогая! Кажется, будто я не видел тебя несколько лет.Наконец ты здесь!

Хилари ощутила под лопатками предупреждающее нажатиепальцев.

Через минуту Беттертон отодвинул ее от себя, вглядываясь ейв лицо.

– Просто не могу поверить! – воскликнул он. – Ну, теперь тыменя узнаёшь?

Его глаза все еще посылали сигнал предупреждения.

Хилари не понимала этого сигнала. Так или иначе, случилосьчудо – теперь она могла продолжать играть свою роль.

– Том! – воскликнула Хилари. – Но что произошло…

– С моим лицом? Пластическая операция. Здесь Херц из Вены –он проделывает настоящие чудеса. Только не говори, что жалеешь о моем сломанномносе.

Он снова поцеловал ее, потом с виноватой улыбкой обернулся кнаблюдающему за ними ван Хейдему:

– Прошу прощения за несдержанность, Паул.

– Но это вполне естественно, – благожелательно улыбнулсяголландец.

– Мы так долго не виделись, – сказала Хилари, – и я… – Онаслегка покачнулась. – Можно я сяду?

Том Беттертон поспешно усадил ее на стул:

– Конечно, дорогая. Ты устала после этого ужасногопутешествия. Не говоря уже об авиакатастрофе. Господи, какое чудесное спасение!

Итак, у них была связь с внешним миром. Они все знали окатастрофе.

– После сотрясения мозга у меня голова как в тумане, –пожаловалась Хилари. – Я все путаю, забываю, и у меня жуткая мигрень. А увидевтебя с незнакомым лицом, я окончательно запуталась. Надеюсь, я тебе не помешаю?

– Помешаешь? Никогда. Тебе просто нужно немного отдохнуть.Времени здесь предостаточно.

Ван Хейдем направился к двери.

– Ну, я вас покину, – сказал он. – Потом приведите вашу женув регистратуру, Беттертон. А пока побудьте вдвоем.

Голландец вышел, закрыв за собой дверь.

Беттертон тотчас же опустился на колени рядом с Хилари иприжал лицо к ее плечу:

– Дорогая…

Она снова ощутила предупреждающее давление пальцев. Ее ушейкоснулся едва слышный шепот:

– Осторожно! Здесь может быть микрофон. Кто знает…

Разумеется, никто… Страх, неопределенность, опасностьфизически чувствовались в атмосфере.

Том Беттертон слегка отодвинулся, не поднимаясь с коленей.