– Надеюсь, вскоре мы увидим вас снова, – любезно сказаламадемуазель Ларош. – Будет огромным удовольствием, мадам, помочь вам сделатьвыбор из наших моделей. Entre nous[21], моя работа иногда меня разочаровывает.Ученые леди зачастую мало интересуются 1а toilette. He прошло и получаса с техпор, как у меня побывала ваша спутница.

– Хельга Неедхайм?

– Да, ее так зовут. Но она, конечно, boche[22], a bochesвообще нам несимпатичны. Она бы не так плохо выглядела, если бы носила то, чтоподходит к ее фигуре, но одежда ее не интересует. Насколько я поняла, она врач.Будем надеяться, что к пациентам она будет более внимательна, чем к toilette…Или вот эта – какой мужчина взглянет на нее дважды?

В ателье вошла мисс Дженсен – худая темноволосая девушка вочках, которая встречала прибывшую группу.

– Вы здесь все закончили, миссис Беттертон? – спросила она.

– Да, благодарю вас, – ответила Хилари.

– Тогда, может, вы пройдете к заместителю директора?

Хилари попрощалась с мадемуазель Ларош и последовала засерьезной мисс Дженсен.

– А кто такой заместитель директора? – поинтересовалась она.

– Доктор Нильсон.

«Здесь каждый – доктор каких-нибудь наук», – подумалаХилари.

– Он доктор медицины? – допытывалась она.

– Нет, миссис Беттертон, он не медик. Доктор Нильсонруководит административным отделом. Все жалобы поступают к нему. Он всегдабеседует с вновь прибывшими. После этого вы едва ли увидите его снова, если невозникнут какие-нибудь очень важные обстоятельства.

– Понятно, – протянула Хилари. Она чувствовала, что еепоставили на место.

Чтобы попасть к доктору Нильсону, нужно было пройти черездве приемные, где работали стенографистки. Наконец Хилари и ее провожатуювпустили в кабинет. Доктор Нильсон поднялся из-за большого письменного стола.Это был высокий румяный мужчина с вежливыми манерами, судя по легкомуамериканскому акценту – заокеанского происхождения.

– Счастлив приветствовать вас, миссис Беттертон, – сказалон, пожимая Хилари руку. – Надеемся, что и вы будете счастливы в нашейкомпании. Сожалею, что вам пришлось пережить катастрофу во время вашегопутешествия, но рад, что не случилось худшего. Вам здорово повезло. Ваш мужждал вас с нетерпением, – надеюсь, вы здесь отлично устроитесь.

– Благодарю вас, доктор Нильсон.

Хилари опустилась на стул, который он придвинул ей.

– У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? – Доктор Нильсонободряюще склонился вперед над столом.

– Трудно сказать, – улыбнулась Хилари. – У меня стольковопросов, что я не знаю, с чего начать.

– Вполне понятно. Если хотите знать мое мнение – это всего лишьсовет, – то на вашем месте я бы ни о чем не спрашивал. Постарайтесьадаптироваться, и посмотрим, что будет дальше. Поверьте, это наилучший метод.

– Да, но я чувствую себя такой неосведомленной, – сказалаХилари. – Все это так… так неожиданно.

– Большинство так думает. Почему-то все предполагают, что ихсобираются доставить в Москву. – Он весело рассмеялся. – Наш дом в пустыне ихудивляет.

– Меня тоже.

– Ну, мы многого не сообщаем заранее. Люди могут оказатьсянескромными, а для нас это нежелательно. Но вам будет здесь удобно, несомневайтесь. Если вам что-то понадобится или не понравится, просто заявите обэтом, и мы посмотрим, что можно сделать. Например, если вы хотите заниматьсяискусством – живописью, скульптурой, музыкой, – у нас есть соответствующийотдел.

– Боюсь, что у меня нет талантов в этой области.

– Ну, у нас имеются и другие развлечения. Всякие игры,теннис, сквош. Обычно людям требуется недели две, чтобы приспособиться, –особенно женам. Работа отнимает у вашего мужа много времени, поэтому вы будетеобщаться с другими женами наших сотрудников, которые близки вам по духу.

– И мы должны все время… оставаться здесь?

– Оставаться здесь? Не вполне вас понимаю, миссис Беттертон.

– Я имею в виду, нам придется все время находиться здесь илиотправиться куда-нибудь еще?

– Это во многом зависит от вашего мужа, – уклончиво ответилдоктор Нильсон. – Есть разные возможности… Но сейчас не стоит в это вдаваться.Приходите ко мне через три недели – расскажете, как вы устроились.

– Значит, отсюда… вообще нельзя выйти?

– Выйти куда, миссис Беттертон?

– За стены. За ворота.

– Вполне естественный вопрос, – промолвил доктор Нильсон снесколько деланым благодушием. – Да-да, вполне. Это спрашивают большинствоприбывающих сюда. Если можно так выразиться, миссис Беттертон, отсюда некудаидти. Вокруг нас только пустыня. Я не порицаю вас – здесь все поначалуиспытывают нечто вроде клаустрофобии. Так это объясняет доктор Рюбек. Но уверяювас, что это проходит. Это как похмелье после мира, который вы покинули. Выкогда-нибудь наблюдали за муравейником, миссис Беттертон? Весьма интересное ипоучительное зрелище. Сотни маленьких насекомых носятся туда-сюда, упорно ицелеустремленно, и тем не менее возникает впечатление беспорядка. Вот таковстарый мир, оставленный вами. Здесь все по-другому – у нас есть цель, время,досуг. Могу вас заверить, – улыбнулся он, – что это земной рай.

– Это похоже на школу, – сказала Хилари.

Она вернулась в свои апартаменты. Приобретенные ею одежда икосметика поджидали ее в спальне. Хилари повесила одежду в шкаф и распределилапо местам другие вещи.

– Знаю, – кивнул Беттертон. – Я сам так чувствовал вначале.

Они беседовали, не забывая об осторожности. Тень возможногомикрофона все еще нависала над ними.

– Думаю, все в порядке, – продолжал Беттертон. – Возможно, уменя разыгралось воображение. Но тем не менее…

Фраза осталась неоконченной, но Хилари поняла, что он имел ввиду: «Но тем не менее мы должны быть осмотрительны».

Все происходящее напоминало Хилари фантастический ночнойкошмар. Ей предстояло делить спальню с незнакомым мужчиной, но чувствонеуверенности и опасности было настолько сильным, что неловкая ситуация несмущала никого из них. Это все равно что, занимаясь альпинизмом в ШвейцарскихАльпах, делить хижину с проводниками и другими альпинистами.