– Как чудесно видеть тебя снова, – сказал он. – Это как сон.Тебе тоже так кажется?

– Да, быть здесь, с тобой, похоже на сон. Это выглядитнереальным.

Хилари положила руки ему на плечи, с улыбкой глядя на него.Ведь здесь мог быть не только микрофон, но и глазок.

Она холодно и спокойно анализировала то, что видела передсобой. Красивый, нервный молодой человек, чем-то смертельно напуганный –возможно, прибывший сюда полным радужных надежд, которые рассыпались в прах.

Преодолев первое препятствие, Хилари играла роль со страннымчувством радостного возбуждения. Она должна быть Олив Беттертон – вести себятак, как вела бы жена Беттертона. Все происходящее казалось настолько далекимот реальности, что ее намерение выглядело вполне естественным. Женщина по имениХилари Крейвен погибла в авиационной катастрофе. Теперь она не должна дажевспоминать о ней.

Хилари сосредоточила память на уроках, которые так усерднозубрила.

– После Фербэнка прошло столько времени, – промолвила она. –Помнишь нашу кошку? У нее родились котята – сразу после твоего отъезда. Такмного глупых мелочей, о которых ты ничего не знаешь. Это кажется такимстранным!

– Еще бы! Разрыв со старой жизнью и начало новой.

– И ты… счастлив здесь?

Такой вопрос задала бы любая жена.

– Здесь просто великолепно! – Том Беттертон расправил плечии вскинул голову. Глаза на улыбающемся лице смотрели жалко и испуганно. –Прекрасные условия для работы – все оборудование, расходов не жалеют. А самаорганизация! Это невероятно!

– Так я и думала. Ты совершил такое же путешествие, как и я?

– О таких вещах не распространяются. Я не собираюсь пугатьтебя, дорогая, но… тебе предстоит многому научиться.

– А прокаженные? Тут действительно лепрозорий?

– Самый настоящий. Целая группа медиков ведет серьезнуюисследовательскую работу в этой области. Но они существуют сами по себе. Тебенезачем беспокоиться – это всего лишь ловкий камуфляж.

– Понятно. – Хилари огляделась вокруг. – Это нашиапартаменты?

– Да. Это гостиная, там ванная, а там спальня. Пойдем, япокажу тебе.

Хилари поднялась и последовала за ним через ванную впросторную спальню с двумя стоящими рядом кроватями, большими стенными шкафами,туалетным столиком и книжной полкой. Она заглянула в шкаф и рассмеялась:

– Не знаю, что туда класть. Вся моя одежда на мне.

– Здесь ты можешь получить все необходимое. Тут есть ательемод, косметический салон – все, что угодно, и по высшему разряду. Причем все натерритории секции – тебе не придется даже выходить.

Беттертон произнес это беспечным тоном, но чуткое ухо Хилариощутило отчаяние, скрывающееся за его словами.

Не придется даже выходить… Очевидно, выйти отсюданевозможно. «Оставь надежду всяк сюда входящий»… Хорошо оборудованная клетка!Неужели ради этого ее спутники расстались с родиной, домом, повседневнойжизнью? Доктор Баррон, Энди Питерс, молодой Эрикссон с его мечтательным лицом,высокомерная Хельга Неедхайм… Знали ли они, что их здесь ожидает? Будут ли ониэтим довольны?

«Лучше не задавать слишком много вопросов, – подумалаХилари. – Вдруг кто-нибудь подслушивает…»

Неужели за ними шпионят? Том Беттертон явно это предполагал.Но был ли он прав? Или это всего лишь нервы? Ведь он на грани истерики…

«Очень может быть, дорогая моя, что за шесть месяцев с тобойпроизойдет то же самое», – сказала себе Хилари.

– Тебе бы не хотелось прилечь отдохнуть? – спросил ТомБеттертон.

– Пожалуй, нет… – неуверенно ответила она.

– Тогда, может, пойдем в регистратуру?

– А что это такое?

– Каждый прибывающий сюда проходит через регистратуру. Тамзаписывают все твои данные – здоровье, зубы, кровяное давление, группу крови,психологические реакции, вкусы, антипатии, аллергии, склонности.

– Звучит по-военному – или по-медицински?

– И то и другое верно, – ответил Беттертон. – Это солиднаяорганизация.

– Так и думала, – сказала Хилари. – Я имею в виду, что зажелезным занавесом все тщательно планируется.

Она постаралась вложить в голос побольше энтузиазма. В концеконцов, Олив Беттертон, вероятно, сочувствовала коммунизму, хотя формально неявлялась членом партии.

– Тебе многое предстоит понять, – уклончиво отозвалсяБеттертон. Он быстро добавил: – Лучше не пытайся разобраться во всем сразу.

Беттертон снова поцеловал ее внешне страстным, но вдействительности холодным как лед поцелуем.

– Продолжайте игру, – шепнул он ей на ухо и добавил громко:– А теперь пошли в регистратуру.

В регистратуре восседала женщина, похожая на строгуювоспитательницу. Ее волосы были собраны в уродливый пучок, а пенсне придавалоей подчеркнуто деловой вид. При виде Беттертонов женщина одобрительно кивнула:

– Вы привели миссис Беттертон. Отлично.

Ее английский был вполне грамотен, но стерильнаяправильность речи заставила Хилари заподозрить в ней иностранку. И в самомделе, женщина оказалась швейцаркой. Предложив Хилари сесть, она вынула из ящиканесколько бланков и начала быстро их заполнять.

– Ну, Олив, я, пожалуй, пойду, – не без смущения сказал ТомБеттертон.

– Да, доктор Беттертон, – кивнула женщина. – Лучше поскореепокончить с формальностями.

Беттертон вышел, закрыв за собой дверь. Похожая на роботаженщина продолжала писать.

– Итак, – деловито заговорила она, – ваше полное имя.Возраст. Место рождения. Имена отца и матери. Серьезные заболевания. Вкусы.Увлечения. Университетские степени. Места работы. Предпочтения в еде инапитках.

Каталог казался бесконечным. Хилари отвечала рассеянно,почти машинально. Она чувствовала благодарность к Джессопу за его инструкции,которые так хорошо затвердила, что могла отвечать не раздумывая и не делаяпауз.

– Ну, вроде бы это все, что требуется для нашего отдела, –сказала наконец женщина-робот. – Теперь доктор Шварц проведет медицинскоеобследование.

– Неужели все это необходимо? – спросила Хилари. – Этовыглядит абсурдным.

– Мы верим в тщательность, миссис Беттертон, и предпочитаемзаписывать все данные. Вам понравится доктор Шварц. А потом вы пойдете кдоктору Рюбеку.