– Конечно, понадобится время, чтобы привыкнуть, – сновазаговорил Беттертон. – Будем вести себя естественно – словно мы по-прежнемудома.

Хилари поняла смысл его слов. Ощущение нереальности будетсохраняться некоторое время, но в данный момент им не следует обсуждатьпричины, по которым Беттертон оставил Англию, его надежды и разочарования,связанные с пребыванием здесь. Они играют каждый свою роль, и им грозит неведомаяопасность.

– Мне пришлось пройти через множество формальностей, –сказала Хилари. – Медицинских, психологических и так далее.

– Да, так всегда происходит. Полагаю, это естественно.

– То же происходило и с тобой?

– Более или менее.

– Потом меня отвели к… кажется, его называют заместителемдиректора?

– Да. Он руководит администрацией. Аккуратный и способныйчеловек.

– Но не он возглавляет организацию?

– Нет. Над ним есть еще директор.

– А кто-нибудь… а я увижу директора?

– Очевидно – рано или поздно. Но он редко появляется налюдях. Правда, директор иногда выступает перед нами – это здорово вдохновляет.

Беттертон слегка нахмурился, и Хилари сочла разумнымоставить эту тему.

– Обед с восьми до половины девятого, – сказал Беттертон,посмотрев на часы. – Если ты готова, нам лучше спуститься.

Он говорил так, будто они находились в отеле.

Хилари переоделась в новое платье. Мягкий серо-зеленый цветхорошо оттенял ее рыжие волосы. Надев ожерелье из фальшивого жемчуга, она сказала,что готова. Они спустились по лестнице и прошли по коридору в большую столовую.Навстречу им шагнула мисс Дженсен.

– Я приготовила для вас стол побольше, Том, – обратилась онак Беттертону. – С вами будут сидеть двое попутчиков вашей жены и, конечно,Мерчисоны.

Они направились к указанному столу. В комнате находилисьстолы, рассчитанные на две, четыре, восемь или десять персон. За их столом ужесидели Питерс и Эрикссон, которые поднялись при виде Хилари и Тома. Хиларипредставила им своего «мужа». Все сели, и вскоре к ним присоединилась еще однапара, которую Беттертон представил как доктора и миссис Мерчисон.

– Саймон и я работаем в одной лаборатории, – добавил онтоном объяснения.

Саймон Мерчисон был худым, анемичным молодым человеком летдвадцати шести. Его жена – приземистая брюнетка – говорила с сильныминостранным акцентом, и Хилари решила, что она итальянка, тем более что еезвали Бьянка. Она поздоровалась с Хилари вежливо, но, как ей показалось,довольно сдержанно.

– Завтра, – сказала Бьянка, – я повожу вас по территории. Выведь не ученая, верно?

– Боюсь, что я не имею отношения к науке, – ответила Хилари.– До замужества я работала секретарем.

– У Бьянки юридическое образование, – объяснил ее муж. – Онаизучала экономику и коммерческое право. Иногда она читает здесь лекции, новообще в этом месте ей трудно найти себе занятие.

Бьянка пожала плечами:

– Ничего, я привыкла. В конце концов, Саймон, я приехаласюда, чтобы быть с тобой, и думаю, что здесь многое можно организовать кудалучше. Я изучаю условия. Возможно, миссис Беттертон мне поможет, так как она незанята научной работой.

Хилари поспешила согласиться с предложением. Энди Питерсрассмешил остальных, печально промолвив:

– Я чувствую себя как тоскующий по дому мальчик, которогоотправили в школу-интернат. Хорошо бы поскорее начать работать.

– Для работы лучшего места не придумаешь, – с энтузиазмомоткликнулся Саймон Мерчисон. – Никто не мешает, и к вашим услугам любоеоборудование.

– А чем вы занимаетесь? – полюбопытствовал Энди Питерс.

Вскоре трое мужчин заговорили на непонятном Хилари жаргоне.Она обернулась к Эрикссону, рассеянно откинувшемуся на спинку стула.

– Вы тоже чувствуете себя тоскующим по дому мальчиком?

Он посмотрел на нее словно издалека:

– Я не нуждаюсь в доме. Все эти вещи – дом, родители, дети,привязанности – только препятствия. Чтобы работать, нужно быть абсолютносвободным.

– И вам кажется, что здесь вы будете свободным?

– Кто знает? Надеюсь, что да.

– После обеда тут есть чем заняться, – сказала БьянкаХилари. – Есть комната, где можно поиграть в бридж, кинозал, три вечера внеделю бывают театральные представления, а иногда устраивают танцы.

Эрикссон недовольно нахмурился.

– Все это – пустая трата энергии, – заявил он.

– Только не для женщин, – возразила Бьянка. – Такие вещи намнеобходимы.

Эрикссон посмотрел на нее с холодным бесстрастнымнеодобрением.

«Женщины ему тоже не нужны», – подумала Хилари.

– Хочу лечь спать пораньше, – зевнув, сказала она. – Недумаю, что сегодня я в состоянии смотреть кино или играть в бридж.

– Конечно, дорогая, – поспешно согласился Том Беттертон. –Лучше пораньше лечь и как следует отдохнуть за ночь. Ведь у тебя было оченьутомительное путешествие.

Когда все поднялись из-за стола, Беттертон сказал:

– По вечерам здесь чудесный воздух. Обычно после обеда мыпрогуливаемся в саду на крыше, прежде чем разойтись по своим делам. Поднимемсятуда ненадолго, а потом ты пойдешь спать.

Они поднялись на лифте, управляемом величавым туземцем вбелом одеянии. Прислуга состояла из местных жителей, более смуглокожих иширококостных, чем худощавые берберы. «Очевидно, какое-то пустынное племя», –подумала Хилари. Ее поразила неожиданная красота сада на крыше, на который,очевидно, не пожалели денег, – ведь сюда нужно было доставить несколько тоннземли. Результат походил на сказку из «Тысячи и одной ночи». Пальмы, бананы,другие тропические деревья, персидские цветы росли среди водоемов и дорожек,выложенных цветными плитками.

– Просто невероятно! – воскликнула Хилари. – Здесь, средипустыни… Это как волшебная сказка!

– Согласен с вами, миссис Беттертон, – кивнул Мерчисон. –Выглядит так, словно все это создано джинном. Очевидно, с помощью воды и денегможно оживить даже пустыню.

– А откуда берется вода?

– Из какого-то горного источника. Этим занимается целыйотдел.