А я — смогу ли?

Борт-партнёр, обеспечь обзор.

Полная видимость?

Да.

Я не сразу понял, что имеет в виду корабль. В мой первыйполёт, да и при побеге с Родины, изображение появлялось на двух маленькихэкранах. Ну и тот случай, когда я видел пространство всеми датчиками корабля…тяжёлое ощущение, слишком непривычное.

Оказывается, был ещё один вариант.

Весь купол кабины начал темнеть. Вместо ровного мягкогосвета вспыхнули тысячи искр — тонущих во тьме искр. Мириады искр. Не чернотакосмоса с огоньками звёзд — сплошное разноцветное сияние с лоскутками тьмы. Всяверхняя часть корабля превратилась в сплошной экран.

— Боже…

Кажется, это Маша. Или Данилов. Или Карел. Слух отказал, яне узнаю голосов, не чувствую интонаций.

Потому что надо мной — сияет небо.

Небо Геометров.

Оно наконец-то смогло упасть на нас.

Небо — или остров из света?

И в этот миг мне показалось, что я понимаю Геометров доконца.

Сплошное море огня. Трудно различить отдельную звезду.Муравейник, звёздный муравейник — вот чем было небо, в которое они смотрели.Белые, красные, оранжевые, голубые огоньки. Уходящее в бесконечность поле,щедрый звёздный посев.

Человек — словно звезда, — говорили на Земле. Все, кому нелень, от философов до поэтов. И смысл в этих словах всегда был один.

Далеко-далеко друг от друга… мы затеряны в вечной ночи…обронены в великой пустоте…

Человек — как звезда?

Вот они, их звёзды. Затмевающие друг друга. Расстеленныековром. Цепляющиеся одна за другую.

— Я знал… — Рептилоид выпрямился, встал на задние лапки,потянулся к искрящейся тьме. Наши фигуры залило разноцветным звёздныммерцанием. Чешуя счётчика будто стала зеркальной — в ней полыхали отражениячужих миров. — Я должен был это увидеть…

Значит, говорит дед.

А что же Карел? Молчит, вбирая информацию?

— Эта дрянь и впрямь долетела… — ровным голосом произнёсДанилов. — Петя, ты дурак… но за такое… за такое — спасибо.

Небо крутилось, вращалось, переворачивалось — будто корабльпроникся мыслью продемонстрировать нам всё великолепие Ядра. Развернулась пылающейкисеёй туманность — бог знает какая, ещё ни один человек не смотрел на мир изцентра Галактики.

Интересно, что случилось бы с навигационной системойчелнока, окажись он здесь? Сумела бы она зацепиться за звёзды-ориентиры? Врядли…

А звёздное море уже гасло, обрывалось, отрезанное огромнымкруглым лезвием. Диск планеты наплывал на нас. Чёрный, безмолвный, ни единогоогонька — я никогда не видел Землю такой. Да и ни одной обитаемой планеты невидел укутанной в сплошную тьму.

— Мы над ночной стороной… — сказал я, вглядываясь в темноту.Хоть бы один огонёк! Не может мир так покорно отдаваться ночи! Но ни единойискорки не было на тёмном диске — лишь по краю лимба, преломлённые атмосферой,мерцали звёзды.

Поправка. Данная планета не имеет ночной стороны.

— Что?

Данная планета не обращается вокруг отдельной звёзды.

— А здесь вообще есть день? — спросила Маша.

Как бы я ни относился к ней, но интуиции её можно было лишьпозавидовать. Она почувствовала то, что я и с подсказкой корабля осознал несразу.

— Здесь нет дня, — сказал я. — Это… это блуждающая планета.

— Не зря же Геометры назвали их Тенью, — удовлетворённопроизнесла Маша. Ей было легче, вряд ли она серьёзно изучала астрофизику имогла сейчас понять всю нелепость ситуации.

— Значит, это не центральный их мир… — помолчав, сказалДанилов. — Для чего может служить подобная колония? Пётр? Что-то научное?

— Ты общаешься с кораблём? — подхватил счётчик. — Он можетобъяснить?

Что ты знаешь о данной планете?

Это первый из открытых миров Тени. Единственный из миров,координаты которого известны.

Сколько у них колоний?

Я не имею такой информации.

На планете есть жизнь?

Вероятно. Я не имею точной информации.

А каковы условия на планете?

Веду зондирование… Гравитация — семьдесят три процента отстандарта Родины. Соотношение суши и воды — четыре целых тридцать две сотых.Атмосфера кислородно-азотная, пригодна для дыхания…

Температура?

От минус восьмидесяти двух до плюс трёх.

Мне потребовалось напомнить себе, что температурная шкалаГеометров привязана к человеческому телу. В этом затерянном среди звёзд миребыл самый обычный, даже скорее тёплый климат.

Здорово. Просто великолепно.

Наконец-то под мою фанатичную идею положен хоть один факт…

За счёт чего такая температура?

Я не имею информации.

Какая информация о планете у тебя есть? И что ты знаешь омирах Тени вообще?

Я не знаю ничего о других планетах Тени. Доступные мнеданные…

Пока я разговаривал с кораблём, никто не проронил ни слова.Только Данилов бормотал что-то, прильнув к ставшему прозрачным куполу.

— Значит, так, ребята, — убирая ладонь с терминала, сказаля. — Корабль может сообщить о Тени лишь то, что относится непосредственно кпилотированию. Но кое-что интересное всё же есть…

— Исчезнувшие корабли? — лениво поинтересовался счётчик.

Ну да, конечно, он же потрошил память скаута Римера…

— Очень смешно, что я узнаю всё последним.

— Я тоже не в курсе, — неожиданно сказал Данилов. — Недумай, что наш друг рептилоид сообщал всё, что знал. Возможно, с Алари он былболее откровенен?

Счётчик пропустил шпильку мимо ушей.

— Стоп! — Я поднял руку. — Мне удалось узнать немногое. ЕслиКарел знает больше, то пусть дополнит!

— Согласен, — немедленно сказал счётчик.

— Корабль не имеет никакой информации о цивилизации Тени.Никакой, кроме того, что она опасна. Эта планета, похоже, единственная, накоторую Геометры высаживались. Корабли Геометров приближаются к нейбеспрепятственно. Посадке никто не мешает. Но разведчики в большинстве случаевне возвращаются.

— То же самое сообщал и корабль Римера, — вставил счётчик.