— По-видимому, кто-то убит. Кто?

Начальник разглядывал записи в кожаной записной книжке,которая лежала раскрытой на его столе. Вытащил авторучку и нацарапал в книжкееще несколько слов. Поднял глаза, навернул колпачок обратно на ручку, спряталее во внутренний карман.

— Застрелен Гарри Биган. Вчера вечером. Между восемью сорокапятью и девятью двадцатью пятью.

— Очень жаль.

Я ничего к этому не добавил, а на моем лице ничего нельзябыло прочесть. Даже таким усердным стражам порядка.

— Девушка, с которой он жил, ускользнула, — продолжилЛастер.

— А он с ней жил?

— Ну, он там часто бывал.

— Это — разница, — заметил я.

— До того, как он был убит, — скажем, часа за два, — вынавестили девушку. Появился Биган. Вы поспорили. Потом ушли. Биган обвинилдевушку в том, что она вами увлеклась. Он был вне себя от ревности. Онпосчитал, что она собирается на свидание с вами. Она поклялась, что нет. Потомона ушла. И встретила вас. Биган следовал за ней. Вы подрались из-за девушки. Ядумаю, вполне правильно будет предположить, что вы договорились: она броситБигана и уедет в Лос-Анджелес, куда хотели поехать вы. А она как раз и уехалана эту встречу, по-видимому… А вы… вам было непросто уехать. Вы работали вЛас-Вегасе, собирались пробыть здесь два-три дня…

— И все это объясняете вы — мне?!

— Это вполне вероятные предположения, Лэм. Ведь миссис Кулвсе еще здесь…

— Дело, которым я занимаюсь, — это поиски пропавшегочеловека. Пропавшего в Лос-Анджелесе! Оттуда тянется ниточка, и я намеревалсяименно там ее начать тянуть.

Ластер не обратил на это внимания и продолжал:

— Вдруг, ни с того ни с сего, вы объявили, что собираетесь вЛос-Анджелес первым же ближайшим поездом. Вы покинули отель «Сал-Сагев»,который находится неподалеку от вокзала, и потому у вас еще оставалась пропастьсвободного времени. У вас был мотив, желание и возможность застрелить ГарриБигана… И вы сделали это и знаете, что это так, столь же хорошо, как и я.

— Он был застрелен в квартире девушки? — спросил я.

— Да.

— Как же вы так точно устанавливаете момент убийства. Ивообще весь этот хронометраж?

— Клатмеры находились в своей квартире все время, пока неотправились на вокзал встретить друзей-транзитников. Потом с вокзала онинаправились прямиком обратно к себе домой. Они пришли. Из соседней квартиры недоносилось ни звука. Несомненно, они бы услышали выстрел… Вот как я установилвременные пределы убийства.

— Если только Клатмеры не лгут.

— С чего бы им лгать?

— Предположим, им не нравился этот… Биган. Они хотели егопроучить… Когда было обнаружено тело?

— Незадолго до полуночи.

— Хорошо, предположим, они возвращаются домой, обнаруживаютБигана, стоящего в дверях квартиры Фрамли, или в коридоре, или на лестнице?Биган и Фрамли ссорятся. Они стреляют или просто зашли за ним в квартиру и вупор застрелили его. Если вы запишете их в качестве подозреваемых, хронометражубийства будет совсем иным. Ограничение лишь одно: прежде, чем было обнаруженотело.

— Совсем неубедительно, Лэм! С чего бы этим дуракам убиватьБигана.

— Может быть, для вас неубедительно. А для менянеубедительна мысль о том, что это я его застрелил. За что? Почему?

— Вам нравилась его девушка.

— Не больше, чем нравится сотня других красивых женщин.

— Но за других вы не рискнули получить взбучку.

— Я работал!

— Я знаю, — Ластер пробежался кончиками пальцев по своемуподбородку, — у вас высокое чувство служебного долга.

— Когда я работаю, мне хочется раскрыть дело… пусть с рискомдля себя. Так же, как и вам, надеюсь.

— Согласитесь, Лэм: Клатмеры отпадают. А это означает, чтохронометраж убийства остается прежним.

Ладно, давай, Лэм, не будем темнить. Если вы собиралисьвстретиться с девушкой, мы все равно это раскопаем. Вы договорились с девушкойвстретиться в Лос-Анджелесе?

— Нет.

— Это запирательство ни к чему хорошему не приведет.

— Все будет о’кей… Жаль только, что вы сняли меня с поезда.Я всего лишь частный сыщик и не собираюсь учить вас, но… надо было позволитьмне уехать в Лос-Анджелес, приставить ко мне «хвост», и, если бы ядействительно повстречался там с девушкой, у вас кое-что неопровержимое былобы. А сейчас вы не сможете доказать, что я собирался с ней встретиться.

— Это все рассуждения.

— Как бы не так!

— Существует еще одно в высшей степени подозрительноеобстоятельство. Когда Клейншмидт спросил вас, не знаете ли вы, где проживаетБиган, вы ответили, что не знаете.

— Я не знал.

— Но вы же побывали в квартире!

— Он там не жил.

Зато его подружка жила.

— Об этом меня лейтенант Клейншмидт не спрашивал.

— Не слишком ли вы пунктуальны?

— Он спросил меня, не знаю ли я, где проживает Биган. И воттеперь, потому что я не сказал Клейншмидту адреса мисс Фрамли, вы думаете, чтоя впал в грех сознательного сокрытия нужных полиции сведений?

— Ну да!

— Зачем мне было втягивать в свое дело эту девушку, миссФрамли?

Молчание. Довольно долгое. Ластер, наконец, сказал:

— Пока все, Лэм.

— Я могу идти?

— Да.

— Я хочу отправиться в отель «Сал-Сагев».

— Что ж, пожалуйста.

— Не вижу оснований, по которым я должен идти пешком.Напоминаю, меня сняли с поезда, следовавшего в Лос-Анджелес. У меня былосредство передвижения и постель. За все уплачено. Вы собираетесь что-либопредпринять в связи с этим?

Ластер подумал с минуту, потом сказал:

— Ничего.

— Я хочу вернуться в Лос-Анджелес.

— Вы не можете уехать, пока мы не закончим расследование!

— Когда это произойдет?

— Не знаю.

— Я сообщу обо всем этом хозяину агентства Берте Кул. Еслиона пошлет меня в Лос-Анджелес, я поеду.

— Не разрешаю.

— Если меня запрут, я не поеду. Если же меня не запрут, япоеду… Да, и как насчет того, чтобы лейтенант подбросил меня до отеля«Сал-Сагев»?