— Может быть, подкрасться к дому Саши и подглядеть, чтоона будет делать с тем пакетом? Запросто можно подобраться — сторожевой собакиу нее нет. А Лили можно задобрить печеньем.

— Зато у нее есть Гарик, —напомнила Лайма. —Думаю, он умнее и опаснее любой цепной собаки. Видел его сросшиеся брови?

— Брови — это не показатель свирепости, — возразилКорнеев. — Никогда не доверяй первому впечатлению. — Он вообще неверил в то, что женщины могут быть хорошими физиономистами. — Кроме того,Гарика сейчас нет дома.

— О! Так это он отправился на любовное свидание?

— А я про что? Ну, так как? Рискнем подобраться кСашиному окну?

— Тебе просто хочется посмотреть, как она будетпереодеваться, — буркнула Лайма. — Подсматривай, если невтерпеж, а яне вижу в этом никакого смысла.

— Неужели тебя не интересует содержимое того мешка,который она потащила с собой?

— Может, она головастиков ловила, — уперласьЛайма. — Не жемчуг же она горстями таскала из озера?

— А давай…

— Нет! — резко ответила Лайма. — Этозаманчиво, конечно, но в воду я тебя не пущу.

— Но с Сашей ничего не случилось!

— Она на берегу стояла, у воды. Пойдем отсюда. Если ужна то пошло, есть смысл вернуться на это озеро в светлое время суток и сачкомпройтись по дну. Не останавливайся, а то упустишь шанс посмотреть, как Сашавыйдет из душа.

Обратная дорога показалась им в два раза длинней. Лаймаустала и после пережитого страха чувствовала абсолютное опустошение. Когданезадачливые агенты наконец вышли на шоссе, она застонала:

— У меня дико болят ноги! Вероятно, когда ходишь поболоту, напрягаются какие-то другие мышцы.

Корнеев удивленно посмотрел на нее, и она объяснила:

— Ну, знаешь, так бывает, когда долго носишь обувь безкаблука, а потом надеваешь шпильки. Те мышцы, которые действуют при ходьбе нашпильках, при ходьбе без каблука не задействованы вообще. И к вечеру коленкиначинают так дрожать от напряжения!

Корнеев долго молчал, потом заметил:

— Я никогда не смогу понять, о чем думают женщины. Дажепытаться не стоит. Ваши проблемы кардинально отличаются от наших. Сказать поправде, они такие мелкие!

— Конечно, у вас проблемы совсем другие, —съехидничала Лайма. — Суперважные. Сидеть с банкой пива перед телевизором,чесать пузо и рассуждать о том, смогут ли лейбористы, возглавляемые ТониБлэром, одержать третью победу подряд и сформировать правительство.

Они миновали перелесок, отыскали заветный лаз и тутразделились: Корнеев пошел дальше — искать дерево, которое поможет преодолетьСашин забор, а Лайма отправилась домой. Однако в дом она не попала. Ключ они,уходя, спрятали в тайнике под камушком, и теперь этот камушек было невозможнообнаружить. Согнувшись в три погибели, Лайма прошлась вдоль дорожки,переворачивая все, что привлекало ее внимание, но безрезультатно.

Поминая всех чертей по имени, она метнулась к загородке,отделяющей их участок от Сашиного. Собиралась найти зазор между досками иокликнуть Корнеева, если он уже на месте. Однако вдоль забора тесно росли кустыкрыжовника. И как только она вторглась в них, колючки мигом вонзились в еетело.

— Ай! — пискнула Лайма и попятилась, ломая ветки ипроизводя изрядный шум.

Освободившись, она принялась слюнявить пальцы и теретьцарапины и не услышала, как сзади к ней подошел Анисимов.

— Что вы тут делаете? — спросил он с подозрением.

Лайма подпрыгнула от неожиданности и рывком повернулась кнему:

— Вы меня напугали до смерти!!! Разве можно такподкрадываться?

— Я не подкрадывался.

— Нужно было окликнуть меня издали!

Истощенная ночными переживаниями, она завелась с полоборота.

— Но я не знал, что это вы. Кроме того, с какой статимне ночью вопить на улице?

Лайма полизала палец, который саднил особенно сильно, ивоинственно спросила:

— А что это вы бродите по моему участку?!

Выпятила грудь и подбоченилась, изо всех сил пытаясьреанимировать чувство собственного достоинства.

— Я думал, в кустах злоумышленники.

— Вам-то какое дело? Мои кусты, и злоумышленники тоже,стало быть, мои. И вообще — почему вы не спите? — Она оглядела его с ногдо головы, намекая на то, что он при полном параде.

— Охраняю ваш покой, — язвительно ответилАнисимов. — А вы чего тут лазите по кустам?

Лайма побегала глазами по сторонам и важно сказала:

— Проверяю, не созрел ли крыжовник.

— Что ж, самое время.

Они некоторое время молчали, потом Анисимов удивленнозаметил:

— Знаете, от вас пахнет жабами.

В общем, в этом не было ничего удивительного, если учесть,что у нее в ботинках скопилась болотная жижа, а все ноги были испачканы тиной.

— Спасибо за комплимент, — ответила она, вздернувподбородок. — Я подумаю, не сменить ли мне туалетную воду.

Обогнула его и направилась к дому, бросив через плечо:

— И не заходите больше за забор.

— Между нами еще нет забора, — напомнил Анисимов.

— Не заходите за воображаемый забор, —упорствовала Лайма. — Тем более, что вы уже наметили его двумя палками.

Она презрительно указала на результаты его сегодняшних трудови взбежала по ступенькам на крыльцо.

— В следующий раз, когда пойдете ночью по ягоды, нешумите, как лось в буреломе, — тут вам все-таки поселок, а не хутор.

Сделав это оскорбительное замечание, он круто развернулся ипошел прочь, ни разу не оглянувшись. Лайма фыркнула и тут же вспомнила, чтоключ-то она так и не нашла. Однако не успела и шагу сделать, как дверьотворилась, и на пороге появился Корнеев.

— Я не смог перелезть, — признался он. —Очень высоко, и ни одного дерева поблизости. Кстати, я видел вас с писателем вкустах, что вы там делали?

— Решали территориальные споры.

— Но почему он не спит по ночам? — Корнеев стащилс себя водолазку и двинулся к холодильнику.

— Размышляет, как аннексировать часть нашего сада.Подожди-ка, что ты собираешься делать?

— Поесть, — он удивленно посмотрел на нее.

— Грязными руками?

— Но, командир…

— Отставить холодильник, идти в ванную. Я покачто-нибудь соображу.

Они оба наелись, как косцы после целого дня работы, изалегли спать. И спали долго, до самого обеда.