– Как ты думаешь, он подозревает, что егообманули? – спросил Бабкин, когда машина исчезла за домом.

– Нет, – покачал головой Макар. – Я за нимпонаблюдал: по-моему, он совершенно искренен.

– Мне тоже так показалось. Ладно, где девица-то?

Сергей протопал на кухню и вернулся с новой порцией крепкогосладкого чая. С удовольствием отхлебывая из кружки, он покосился на Макара,черкавшего что-то на листочке бумаги.

– Так где девица? – повторил он. – И что тыбудешь клиенту сообщать?

– Что он не клиент, – отозвался Илюшин, складываялисточек пополам. – Я, конечно, проверю кое-что на всякий случай, нообсуждать здесь нечего.

Бабкин согласно кивнул. Обоим было понятно, что история свыигрышем путевки на необитаемый остров была придумана специально длявлюбленного финансиста. «Вот только зачем? – размышлял Сергей. –Неужели просто так нельзя было парню отказать?»

– Макар, а почему она просто так ему неотказала? – вслух спросил он. – Обязательно нужно было выдумыватькрасивую историю? А потом, не могла же девочка не понимать, что рано или поздноее начнут искать.

– Серега, ты мыслишь логично, – снисходительнообъяснил Илюшин. – Точнее, пытаешься. А молодые двадцатишестилетниеженщины совершенно не обременяют свои белокурые головки такими понятиями, каклогика. Девочке хотелось развлечений, хотелось бросить надоевшую фирму. Можетбыть, она состоятельного иностранца нашла на просторах Интернета! Вот исочинила сказочную историю, не задумываясь о последствиях. А может, мечталаоставить после себя красивую легенду: улетела на необитаемый остров и невернулась.

– Как ты объяснишь Липатову свой отказ работать с ним?

– Пока не знаю, – пожал плечами Макар. – Онзавтра позвонит, тогда и придумаю что-нибудь.

Бабкин одним глотком допил обжигающий сладкий чай и поставилкружку на подоконник.

– А ты не допускаешь, что история и в самом деле правдивая?Девочка действительно что-то выиграла, куда-то улетела, по природной скрытностиникому ничего не сказала и в конце концов пропала. К примеру, попала в темномпереулке в лапы сицилийской мафии – и поминай как звали Викторию Стрежину.

Илюшин отрицательно покачал головой:

– Во-первых, ситуация с розыгрышем счастливого билетикана улице – выдумка чистой воды. Подобные акции проводятся не так уж часто, и вних обычно разыгрывают не счастливый билетик за сто рублей, а телевизор илипылесос. В крайнем случае – бутылку минералки, но тогда уж и реклама будетвезде, где только можно. Во-вторых, никакой агент не привезет путевку тебедомой – придется ехать за ней в офис. В-третьих, необъяснима скрытностьдевушки: зачем запрещать влюбленному коллеге провожать ее в аэропорт поднадуманным предлогом? Липатов не урод – наоборот, хорош собой – и вряд линастолько достал девицу, чтобы она отказалась от бесплатного носильщика в еголице. В принципе, мы с тобой можем поговорить с коллегами Стрежиной. Я уверен,что в результате всплывет какой-нибудь давний роман. Вероятнее всего, онауехала, скажем, в Петербург к любимому и радуется там жизни, потому и отпусквзяла на целый месяц.

– И, как обычно, все коллеги в курсе, кроме герояромана, – хмыкнул Бабкин.

– Примерно так, – согласился Макар. – ТолькоЛипатов, получается, второстепенный герой. Но раскрывать ему глаза за его жеденьги я считаю неправильным. Согласен?

– Согласен.

Сергей с сожалением посмотрел на дно чашки, где поблескивалрастаявший сахар, и отправился на кухню – за ложечкой.

Песок, на котором она стояла, был не желтым, амолочно-белым. Мелким и твердым, как манная крупа. Она присела на корточки,захватила горсть песка и смотрела, как он медленными теплыми струйками сыплетсямежду пальцев. Ветер тут же подхватывал и уносил их.

По песку пробежало насекомое, похожее на комара,разучившегося летать, – длинноногое, с зачатками тонких крыльев на спинке.Девушка отдернула ногу и долго не сводила глаз с существа, проворнопереваливающегося через миниатюрные рельефные барханы, оставленные набежавшимиволнами. В конце концов оно исчезло за очередным барханом.

Девушка отряхнула руки от песка и перевела взгляд на волны.

Бесконечность. Синяя, зеленая, золотая бесконечность – вотчто было перед ней. Волны шумели, набегали на песок и покорно откатывалисьобратно. Поверхность воды искрилась, так что глазам было больно смотреть нанее, но девушка не отводила взгляд, пока не потекли слезы. Вытерев их тыльнойстороной ладони, она поднялась и сделала несколько шагов навстречу бесконечности.

Ветер радостно ударил ей в лицо солеными брызгами, на босыеноги с тихим шуршанием накатила очередная волна, принеся с собой крошечныебелые обломки ракушек. Вокруг ее ног образовались пузырьки воздуха, и водазакружилась в прозрачном водовороте.

Прищурившись, девушка вгляделась в линию горизонта. Линиядрожала, ломалась и казалась живой – как и все вокруг нее.

– Вы не живые. Вы – мертвые, – громко сказала онавслух. – Только я живая.

Сзади укоризненно зашелестели пальмы, и девушка обернулась.

– Ветер усиливается, – сообщила она. – Я этои без вас вижу.

Пристально всматриваясь в дно под ногами, вернулась на береги пошла в ту сторону, где исчезло насекомое с крылышками на спине. Ветер ивпрямь стал сильнее – теперь брызги долетали до нее, хотя она шла в несколькихметрах от воды. Время от времени девушка машинально стирала со щеки соленыекапли и, морщась, слизывала их с пальцев.

Через десять минут она остановилась. Солнце поднималось всевыше, и девушка ощущала, как ей печет затылок. Нужно было уходить в тень пальм,но она постояла еще немного на берегу, изучая пейзаж, ничем не отличающийся оттого, который видела десять минут назад.

Внизу было синее и зеленое, вверху – только синее. Еелюбимый цвет. Глубокий, невероятно насыщенный синий всех оттенков, от голубогодо густого фиолетового. Она всегда думала, что самый прекрасный цвет на земле –синий.

– Отпусти меня, – попросила она, сглотнув.

Тишина.

Ноги подогнулись, и девушка беспомощно опустилась на песок.

– Отпусти меня! – выкрикнула она.

Вокруг стояла тишина, потому что в этом месте шум деревьев,волн и ветра был тишиной для нее.

– Отпусти-и-и-и!

Она завыла, упала навзничь и закрыла глаза, чтобы только невидеть синевы вокруг – бесконечно прекрасной, безмолвной, вечной синевы,которой не было никакого дела до катающегося по песку человеческого существа,исторгающего невнятные звериные крики.

Длинноногое насекомое, отдаленно похожее на комара,выглянуло из-за песчаного бугорка и припустилось прочь от опасного места.