«Ох, уж мне эти нервы! — Брови доктора взлетели вверх. — Ох,уж мне эти женщины и их нервы!» Ничего не скажешь, их капризы шли ему напользу. Половина женщин, которые к нему обращались, ничем не болели, а простобесились от скуки, но попробуй только заикнись об этом! И в конце концов, разветрудно отыскать то или иное недомогание: «У вас (какой-нибудь научный терминподлиннее) несколько не в норме, ничего серьезного, но вам следует подлечиться.Лечение самое несложное…» Ведь в медицине чаще всего лечит вера. А докторАрмстронг знал свое дело, что-что, а обнадежить, успокоить он умел.

«К счастью, после того случая, когда же это было — десять,да нет, уже пятнадцать лет тому назад, он сумел взять себя в руки. Он просточудом выпутался. Да, тогда он совсем опустился. Но потрясение заставило егособраться с силами. На следующий же день он бросил пить. Ей-ей, просто чудо,что он тогда выпутался…»

Его оглушил пронзительный автомобильный гудок — мимо соскоростью километров сто тридцать как минимум промчался огромный «супер спортедалмейн». Доктор Армстронг чуть не врезался в забор. «Наверняка, один из этихмолодых остолопов, которые носятся по дорогам сломя голову. До чего они емунадоели. А ведь он чудом спасся — и на этот раз тоже. Черт бы побрал этогоостолопа!»

Тони Марстон, с ревом проносясь через деревушку Мир, думал:«И откуда только берутся эти колымаги? Ползут, как черепахи, и что самоепротивное — обязательно тащатся посреди дороги — нет чтоб посторониться! Нанаших английских дорогах класс езды не покажешь. Вот во Франции, там другоедело…

Остановиться здесь выпить или ехать дальше? Времени у неговагон. Осталось проехать всего какие-нибудь полторы сотни километров. Он,пожалуй, выпьет джину с имбирным лимонадом. Жара просто невыносимая!

А на этом островке наверняка можно будет недурно провестивремя, если погода не испортится. Интересно, кто они, эти Онимы? Не иначе, каквыскочки, которым денег некуда девать. У Рыжика нюх на таких людей. Да и, поправде говоря, что ему, бедняге, остается: своих-то денег у него нет…

Надо надеяться, что с выпивкой они не жмутся. Хотя с этимивыскочками ничего наперед не известно. А жаль, что слухи, будто остров купилаГабриелла Терл, не подтвердились. Он бы не прочь повращаться среди кинозвезд.Что ж, надо полагать, какие-то девушки там все же будут…»

Он вышел из гостиницы, потянулся, зевнул, посмотрел набезоблачно голубое небо и сел в «далмейн».

Отличная фигура, высокий рост, вьющиеся волосы, ярко-голубыеглаза на загорелом лице приковывали взгляды молодых женщин.

Он выжал акселератор, мотор взревел, и автомобиль нырнул вузкую улочку. Старики и мальчишки-посыльные поспешно посторонились. Уличнаяребятня восхищенно провожала мешину глазами.

Антони Марстон продолжал свой триумфальный путь.

Мистер Блор ехал поездом с замедленной скоростью из Плимута.Кроме него, в купе был всего один пассажир — старый моряк с мутными от пьянстваглазами. Впрочем, сейчас он клевал носом. Мистер Блор аккуратно вносил какие-тозаписи в блокнот. «Вот они все, голубчики, — бормотал он себе под нос, — ЭмилиБрент, Вера Клейторн, доктор Армстронг, Антони Марстон, старый судья Уоргрейв,Филипп Ломбард, генерал Макартур, кавалер ордена святого Михаила и Георгия иордена „За боевые заслуги“, двое слуг — мистер и миссис Роджерс».

Он захлопнул блокнот и положил его в карман. Покосился наморяка, прикорнувшего в углу.

Набрался, будь здоров, с ходу определил мистер Блор.

И снова методично и основательно перебрал все в уме.

«Работа вроде несложная, — размышлял он. — Думаю, что осечкитут не будет. Вид у меня, по-моему, подходящий».

Он встал, придирчиво поглядел на себя в зеркало. В зеркалеотражался человек не слишком выразительной наружности. Серые глаза поставленыдовольно близко, маленькие усики. В облике что-то военное. «Могу сойти и замайора, — сказал своему отражению мистер Блор. — Ах ты, черт, забыл, там жебудет тот генерал. Он меня сразу выведет на чистую воду. Южная Африка — вот чтонужно! Никто из этой компании там не был, а я только что прочел рекламныйпроспект туристского агентства и смогу поддержать разговор. К счастью, жителиколоний занимаются чем угодно. Так что я вполне могу сойти за дельца из ЮжнойАфрики.

Негритянский остров. Он как-то был там еще мальчишкой…

…Вонючая скала, засиженная чайками, километрах в двух отберега. Остров назвали так потому, что его очертания напоминают профильчеловека с вывороченными губами.

Странная затея — построить дом на таком острове! В плохуюпогоду там и вовсе жить нельзя. Впрочем, каких только причуд не бывает умиллионеров!»

Старик в углу проснулся и сказал:

— На море ничего нельзя знать наперед — ни-че-го!

— Вы совершенно правы, ничего нельзя знать наперед, —поддакнул ему мистер Блор.

Старик икнул раз-другой и жалобно сказал:

— Шторм собирается.

— Да нет, приятель, — сказал Блор. — Погода отличная.

— А я вам говорю, что скоро будет буря, — рассердилсястарик, — у меня на это нюх.

— Может, вы и правы, — миролюбиво согласился мистер Блор.

Поезд остановился, старик, покачиваясь, поднялся.

— Мне сходить здесь, — сказал он и дернул дверь, носправиться с ней не смог. Мистер Блор пришел ему на помощь.

Старик остановился в двери, торжественно поднял руку, мутныеглаза его моргали.

— Блюди себя, молись, — сказал он. — Блюди себя, молись.Судный день грядет

И вывалился на перрон. Раскинувшись на перроне, он посмотрелна мистера Блора и торжественно возгласил:

— Я обращаюсь к Вам, молодой человек. Судный день грядет.

«Для него судный день, наверняка, нагрянет скорее, чем дляменя», — подумал мистер Блор, возвращаясь на свое место. И, как оказалось,ошибся.

Перед зданием Оукбриджской станции в нерешительностисгрудилась кучка пассажиров. За ними выстроились носильщики с чемоданами.

Кто-то из носильщиков крикнул:

— Джим!

Из такси вышел шофер.

— Вы не на Негритянский остров собрались? — спросил он.

На его вопрос откликнулись сразу четверо, — удивленныепассажиры исподтишка оглядели друг друга.

— У нас здесь два такси, сэр, — обратился к судье Уоргрейву,как к старшему в группе, шофер. — Какое-то из них должно ждать поезд изЭксетера — с ним приедет еще один джентльмен. На это уйдет минут пять. Есликто-нибудь из вас согласится подождать, ехать будет удобнее.