— А что говорит сама миссис Лайднер?

— О, она никогда ко мне на обращалась! Она меня не жалует, унее, видимо, на то свои резоны. Это Лайднер советовался со мной, он и предложилпригласить к ней опытную медицинскую сестру. Ну так как, мисс Ледерен, что вына это скажете? У вас будет возможность посмотреть страну — они собираютсякопать здесь никак не меньше двух месяцев. Да и раскопки сами по себеудивительно интересное занятие.

— Хорошо, — сказала я после минутного колебания, взвесив вседоводы “за” и “против”. — Пожалуй, стоит попробовать.

— Отлично, — обрадовался доктор Райли. — Лайднер сейчас вБагдаде, — добавил он вставая. — Скажу ему, чтобы зашел к вам и обо всемдоговорился.

Доктор Лайднер пришел в тот же день, после обеда. Это былджентльмен средних лет, державшийся как-то скованно и неуверенно. В немчувствовалась мягкость, доброта, и, я бы сказала, даже некоторая беспомощность.

Мне показалось, он очень предан своей жене, но весьма смутнопредставляет, что с ней творится.

— Понимаете, — сказал он, пощипывая бородку — была у неготакая привычка, как я потом узнала, — моя жена действительно очень нервничает.Мне…, я очень тревожусь о ней.

— А как у нее со здоровьем, — спросила я, — все ли впорядке?

— Да… Думаю, да. По-моему, физически она вполне здорова.Дело не в этом. Она.., ну.., понимаете, иногда ей что-то мерещится…

— Что именно? — спросила я.

— Сама себе напридумывала невесть что, — смущеннопробормотал он, не отвечая на мой вопрос. — В самом деле, я не вижу никакихоснований для страха.

— Чего же все-таки боится миссис Лайднер?

— Видите ли, ее страхи — просто следствие нервногорасстройства, — уклончиво ответил он.

Ставлю десять против одного, подумала я, дамочка наркоманка.А он и не догадывается! Впрочем, мужчины почти все таковы. Только удивляются,отчего это их жены такие нервные, отчего настроение у них меняется сто раз надень.

Потом я спросила доктора, как миссис Лайднер отнесется кмоему появлению. Лицо его просветлело.

— Вы знаете, я даже сам был удивлен. Приятно удивлен. Онасказала, что это прекрасная мысль. Сказала, что будет чувствовать себя вбольшей безопасности.

“В безопасности”? Странно. Хотелось бы знать, что за этимкроется. Может, у миссис Лайднер психическое заболевание? Между тем докторпродолжал, все более воодушевляясь:

— Уверен, вы с ней поладите. Она, в общем-то, оченьобаятельна. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Она понимает, что с вами ей будетгораздо спокойнее. И я, как только увидел вас, тоже сразу это понял. От вас,позвольте сказать вам это, веет таким несокрушимым здоровьем, и, кажется,здравый смысл никогда вам не изменяет. Я уверен, вы как раз то, что ей нужно.

— Ну что ж, попробуем, доктор Лайднер, — бодро сказала я. —От всей души надеюсь, что смогу быть полезной вашей жене. Вероятно, онанервничает из-за того, что не может привыкнуть к местным, к арабам?

— О, нет-нет, — покачал он головой. Казалось, моепредположение позабавило его. — Жене очень нравятся арабы, нравится ихнепосредственность, их смешливость. Она только второй сезон здесь, на раскопках— мы поженились меньше двух лет назад, — но уже изрядно изъясняется по-арабски.

Помолчав немного, я снова приступила к нему с расспросами:

— И все-таки, доктор Лайднер, может быть, вы скажете мне,чего же боится ваша жена?

Он замялся было, потом нерешительно проговорил:

— Надеюсь.., думаю, она сама вам скажет. Вот и все, что мнеудалось из него вытянуть.

Мы условились, что я приеду в Тель-Яримджах на следующейнеделе. Миссис Келси устраивалась в своем доме в Альвьяхе, и я рада была помочьей, взяв на себя часть забот по хозяйству.

Случилось так, что в эти дни мне удалось кое-что узнать и олайднеровской экспедиции. Молодой майор-летчик, знакомый миссис Келси, узнав отом, что я поступаю к Лайднерам, скорчил удивленную гримасу.

— Ох уж эта Прекрасная Луиза! Стало быть, у нее новаяпричуда!

И, обратясь ко мне, добавил:

— Это ее прозвище. Мы все называем ее не иначе какПрекрасная Луиза.

— А что, она и в самом деле так хороша? — спросила я.

— Во всяком случае, она сама в этом уверена. Это с ее подачимы прозвали ее Прекрасной Луизой.

— Ну и язва же вы, Джон, — вмешалась миссис Келси. — Вамотлично известно, что не только она сама так считает! Сколько мужчин без ума отнее!

— Может быть, вы и правы. Конечно, она не первой молодости,но не лишена обаяния.

— Признайтесь, вы и сами не миновали ее сетей, — улыбнуласьмиссис Келси. Летчик залился румянцем.

— Ну, конечно, что-то в ней есть, — выдавил он смущенно. — Ауж Лайднер, так он только что не молится на нее и считает, видно, что всяэкспедиция должна следовать его примеру!

— Сколько же всего человек в экспедиции? — спросила я. — Икто они?

— Кого там только нет! Всякой твари по паре, — веселоотозвался майор. — Англичанин-архитектор, француз-священник из Карфагена,расшифровывает надписи, ну, понимаете, на дощечках, на разной утвари. Затем,мисс Джонсон, тоже англичанка, она, что называется, за все про все. Есть ещетолстенький коротышка — американец, он делает фотографии. Потом чета Меркадо,Бог знает, какой они национальности…

Она совсем молодая, этакое змееподобное существо, могупоклясться, терпеть не может Прекрасную Луизу. Ну, еще пара юнцов, вот,пожалуй, и все. Компания разношерстная, но в целом — ничего, довольно приятная.Вы согласны со мной, Пеннимен? — обратился он к пожилому джентльмену, которыйсидел в сторонке, задумчиво вертя в руках пенсне.

Пеннимен встрепенулся и поднял голову.

— Да.., да… Вы правы, весьма приятные люди, во всякомслучае, каждый из них. Правда, Меркадо — чудаковатый тип…

— У него такая странная бородка, — вставила миссис Келси. —Точно из ваты!

— А юноши — очень симпатичные оба, — продолжал Пеннимен,будто не слышал замечания миссис Келси. — Американец обычно помалкивает, зато уангличанина рот не закрывается. Забавно, обычно бывает наоборот. Сам Лайднер —милейший человек — такой скромный, такой непритязательный. Да, все они оченьприятные люди. Но когда я последний раз был у них, эта компания произвела наменя странное впечатление. Может быть, я ошибаюсь, но что-то там у них неладно.Не знаю, в чем дело. Но держатся они ужасно натянуто, обстановка какая-тонепонятная, напряженная. А уж как обращаются друг с другом, какая изысканнаявежливость! Какая церемонность!