Продолжая размышлять об этом, я спросила:

— А что, миссис Лайднер нервическая особа? Может быть, ейстрашно, что приходится жить в такой глуши, среди арабов?

— А чего, собственно, ей страшиться? Слава Богу, она там неодна. Их там десять человек! Кроме того, у них охрана, ведь древние раритеты неоставишь без присмотра. О нет, тут ей нечего бояться.., во всяком случае…

Казалось, какая-то мысль неожиданно поразила ее, и оназамолчала. Потом задумчиво заметила:

— Как странно, что вы спросили об этом.

— Почему?

— Как-то на днях мы поехали туда с лейтенантом Джарвисом.Было утро, и почти все ушли на раскопки. Миссис Лайднер что-то писала и,видимо, не слышала, как мы подъехали. Бой[6] куда-то отлучился, и мы прошлипрямо на веранду. Наверное, она увидела на стене тень лейтенанта Джарвиса и какзакричит! Ну, потом извинилась, разумеется. Подумала, что это кто-то чужой — такона объяснила. Странно это. Ну, пусть даже чужой, отчего же так пугаться, непонимаю?

Я задумчиво кивнула.

Мисс Райли помолчала, потом вдруг снова раздраженнозаговорила:

— Не знаю, что с ними творится в этом году. Все они будто нев своей тарелке. Джонсон ходит мрачная, молчит, точно в рот воды набрала.Дэвид, ну этот всегда такой, у него слово на вес золота. Билл, конечно,тараторит не умолкая, но от его болтовни всем только еще хуже. Кэри слоняется стаким видом, точно ждет, что вот-вот случится нечто непоправимое. И все следятдруг за другом, точно.., точно… О, не знаю, только все это очень странно.

Поразительно, подумала я, что у таких не похожих друг надруга людей, как мисс Райли и майор Пеннимен, сложилось почти одинаковоевпечатление о том, что происходит в Тель-Яримджахе.

Тут в комнату, точно шалый молодой пес, шумно ворвалсямистер Коулмен. Именно ворвался, по-другому не скажешь. Для полного сходстваему не хватало только высунутого языка и виляющего хвоста.

— Привет-привет, — выпалил он. — Знаете, кто самый лучший насвете закупщик? Я! Ну как, показали мисс Ледерен городскиедостопримечательности?

— На мисс Ледерен они не произвели впечатления, — отрезаламисс Райли.

— И я ее понимаю, — с готовностью подхватил мистер Коулмен.— Захолустный, обшарпанный городишко!

— Разве вы не любитель восточной экзотики и древностей,Билл? Не понимаю тогда, почему вы занялись археологией?

— Я здесь ни при чем. Во всем повинен мой опекун. Сам онученый сухарь, член ученого совета своего колледжа, книжный червь, сидит дома иглотает все книги подряд. Представляете, какой подарочек преподнесла ему судьбав моем лице?

— Как же вы допустили, чтобы вас заставили заниматься делом,к которому у вас не лежит душа? По-моему, это страшная глупость! — набросиласьна него девушка.

— Да не заставляли меня, Шейла, голубушка, не заставляли.Старик спросил, надумал ли я, чем хочу заниматься, а я сказал “нет”, тогда он иупрятал меня сюда на этот сезон.

— Неужели вы и впрямь не знаете, чего хотите? А следовало бызнать!

— Да знаю я! Знаю! По мне бы, так лучше вовсе не работать, аиметь кучу денег и участвовать в автомобильных гонках.

— Господи, какая чушь! — сердито сказала мисс Райли.

— О, конечно, я понимаю, это невозможно, — с готовностьюсогласился мистер Коулмен. — Поэтому, если уж необходимо что-то делать, то мневсе равно что, лишь бы не корпеть от зари до зари в какой-нибудь конторе. Ктому же я был не прочь повидать белый свет. “Ну что ж, в путь”, — сказал ясебе, и вот я здесь.

— Не много же от вас проку, как я посмотрю!

— А вот и ошибаетесь. Я могу не хуже других стоять нараскопках и покрикивать: “Йа-Аллах!” К тому же, по правде говоря, я недурнорисую. В школе отличался тем, что подделывал почерки. Превосходныйфальшивомонетчик во мне пропадает! Ну, ничего, не все еще потеряно, этим итеперь не поздно заняться. Если когда-нибудь мой “роллс-ройс” обдаст вас грязьюна автобусной остановке, знайте, что во мне возобладали преступные наклонности.

— Не пора ли вам ехать, вместо того чтобы молоть тут всякийвздор, — холодно сказала мисс Райли.

— Ах, как мы гостеприимны, правда, мисс Ледерен?

— Уверена, мисс Ледерен не терпится пуститься в путь.

— Вы всегда и во всем абсолютно уверены, — с кислой улыбкойзаметил мистер Коулмен.

Пожалуй, он прав, подумала я. На редкость самоуверенная идерзкая девчонка.

— Видимо, нам и впрямь пора ехать, мистер Коулмен, —заметила я.

— Да, вы правы, мисс Ледерен. Я пожала руку мисс Райли,поблагодарила ее, и мы вышли.

— До чего же хороша, — вздохнул мистер Коулмен. — Нопопробуй подступись — тотчас отошьет.

Мы выехали из города, и наш автомобиль заковылял по такназываемой дороге, вьющейся среди зеленеющих полей. На каждом шагу нампреграждали путь ухабы и выбоины.

Приблизительно через полчаса мистер Коулмен указал набольшой курган впереди на речном берегу и сказал: “Тель-Яримджах”.

Я разглядела маленькие черные фигурки, снующие, точномуравьи, по склону холма. Вот они все вдруг устремились вниз.

— Арабы, — пояснил мистер Коулмен, — кончили работу, каквсегда, за час до захода солнца.

Дом, где размещалась экспедиция, стоял поодаль от реки.

Шофер резко повернул за угол, проехал через необычайно узкуюарку и остановил автомобиль.

Постройки со всех сторон окружали внутренний двор. Староекрыло здания тянулось вдоль южной его стороны, а немногочисленные надворныеслужбы — вдоль восточной. Экспедиция возвела строения по западной и севернойсторонам. Прилагаю грубый набросок плана здания, который в дальнейшем поможетуяснить некоторые подробности трагических событий.

Двери и окна комнат выходят во внутренний двор, заисключением старого южного крыла, где часть окон смотрит на улицу. Однако этиокна надежно закрываются. В юго-западном углу двора находится лестница, ведущаяна плоскую крышу, огороженную парапетом вдоль южной, более высокой, чем триостальные, части здания.

Мистер Коулмен повел меня по восточной стороне внутреннегодвора, повернул направо к большой открытой веранде, расположенной в центреюжного крыла дома, распахнул дверь, и мы вошли в столовую, где вокруг стола,накрытого к чаю, сидели несколько человек.