В полдень, только успела Дженнифер опуститься на траву рядомс Бренной, чтобы разделить обычную порцию дичи и кусок черствого хлеба, как,подняв глаза, увидала направляющегося к ним Арика. Обутые в сапоги ноги замерлине более чем в ярде перед ней, и великан буркнул:

— Пошли.

Уже свыкшись с явной нерасположенностью гиганта-блондинаупотреблять больше слов, чем диктовалось крайней необходимостью, Дженни встала.Бренна последовала было ее примеру, но Арик махнул рукой:

— Не вы.

Держа Дженни за локоть, он повел ее вперед, мимо сотенсолдат, тоже раскинувшихся на траве, чтобы съесть свой спартанский обед, потомповернул к роще рядом с дорогой и остановился на том месте, где под деревьями стоялина страже рыцари Ройса.

Сэр Годфри и сэр Юстас посторонились с каменным выражениемна обычно приветливых лицах, а Арик подпихнул ее легким тычком, от чего она,споткнувшись, вылетела на небольшую поляну.

Ее захватчик сидел на земле, прислонившись широкими плечамик стволу дерева, согнув ноги в коленях, и молча смотрел на нее. День былтеплый, он сбросил плащ и остался в простой коричневой тунике с длиннымирукавами, в плотных коричневых рейтузах и сапогах. Он был совсем не похож навчерашний дух смерти и разрушения, и Дженни пережила нелепую вспышку радостиоттого, что он не забыл о ней.

Гордость, однако, не позволила ей хоть как-нибудь проявитьподобное чувство. Совершенно не представляя, как она должна себя вести и какиеощущения испытывать, она осталась на месте и даже смогла устремить на негоответный твердый взгляд, пока его задумчивое молчание не вывело наконец ее изсебя. Постаравшись, чтобы тон вышел вежливым и уклончивым, спросила:

— Кажется, я вам нужна?

Почему-то вопрос ее зажег насмешливые искры в его глазах.

— Вы совершенно правы.

Взволнованная его странным насмешливым расположением духа,Дженни чуточку обождала и снова спросила:

— Зачем? — Действительно, вот вопрос.

— Мы что… будем разговаривать? — угрюмо поинтересоваласьона, и, к ее полному замешательству, он запрокинул голову, захохотал, и гулкий,звонкий смех эхом раскатился по поляне.

На лице ее читалось забавное смятение, и Ройс вновь обрелсерьезность, сжалившись над наивностью, заставившей его рассмеяться иодновременно возжелать ее еще сильней, чем той ночью. Он жестом указал на белыйлоскут, расстеленный на земле, на котором лежали куски той же дичи и того жехлеба, что ела она, вместе с несколькими яблоками и куском сыра, и спокойнопроговорил:

— Мне нравится ваше общество. Я к тому же подумал, вам будетприятней поесть здесь, со мной, чем в чистом поле в окружении тысяч солдат. Яне ошибся?

Если бы он не обмолвился, что ему нравится ее общество,Дженни принялась бы возражать, но перед низким неотразимым голосом, сообщившимей самое главное — он по ней соскучился, — устоять не смогла.

— Нет, — признала она, но из гордости и щепетильности не сталасадиться рядом. Прихватив блестящее красное яблоко, опустилась на упавшеедерево вне пределов его досягаемости и через несколько минут непринужденнойбеседы испытала легкость и необычную радость. Ей так и не пришло в голову, чточувства эти возникли благодаря его целенаправленным усилиям внушить, что неследует опасаться его попыток к сближению, и заставить ее позабыть внезапное ибессердечное завершение любовных игр той ночью, чтобы она непроизвольно неотвергла следующей попытки.

Ройс прекрасно осознавал, что делает и зачем, но уверялсебя, что, если ему неким чудом Господним удастся держаться от нее подальше дотех пор, пока он не передаст ее отцу или королю, усилия не пропадут втуне, ибоему все же выпадет приятнейшим образом и подольше пообедать на симпатичнойполянке.

Посреди совершенно отвлеченной беседы, касающейся рыцарей,Ройс вдруг поймал себя на том, что едва ли не с ревностью вспоминает еепрежнего ухажера.

— Кстати о рыцарях, — внезапно проговорил он. — Чтопроизошло с вашим?

Дженни с недоуменным выражением лица укусила яблоко.

— С моим чем?

— С вашим рыцарем, — пояснил Ройс. — С Болдером. Если вашотец склонялся в пользу этого брака, каким образом вы отвратили старика Болдераот дальнейших домогательств?

Вопрос, кажется, не понравился ей, и, словно выгадывая времяв поисках ответа, она подтянула к груди длинные стройные ноги, обхватила коленируками и взглянула ему в лицо синими, сверкающими, смеющимися глазами. Опираясьо тот же ствол, Ройс подумал, что она выглядит невероятно привлекательно —прелестная лесная нимфа с длинными вьющимися волосами в мужской тунике ирейтузах. Лесная нимфа? В следующий раз она заставит его слагать сонеты в честьее красоты, но обрадуется ли этому ее отец и господин, не говоря уже осплетнях, которые поднимутся при дворе двух стран!

— Не слишком ли труден для вас мой вопрос? — продолжал онпронзительным от недовольства собой голосом. — Может быть, я предложучто-нибудь полегче?

— Какой же нетерпеливый у вас характер! — строго заметилаона, ничуть не испуганная резкостью тона.

Замечание сопровождалось столь благовоспитанным укоризненнымвзглядом, что Ройс невольно фыркнул.

— Вы правы, — согласился он, насмехаясь над храброю женщиной-ребенком,посмевшей указывать на его недостатки. — Ну а теперь поведайте мне, почемуотступился старик Болдер.

— Хорошо, только очень уж не по-рыцарски с вашей сторонырасспрашивать меня о вещах столь личных и, кроме того, мучительно неприятных.

— Для кого неприятных? — спросил Ройс, не обращая вниманияна ее нежелание рассказывать. — Для вас или для Болдера?

— Для меня неприятных. Лорд Болдер был возмущен. Понимаете,— пояснила она с прямодушной улыбкой, — я его никогда не видала до того самоговечера, когда он приехал в Меррик подписывать брачный договор. Это было ужасно,— сообщила она столь же радостно, сколь и испуганно.

— Что же произошло? — настаивал он.

— Если я стану рассказывать, вы не должны забывать, что ябыла точно такой, как все четырнадцатилетние девочки, — полной грез о чудесномюном рыцаре, женою которого стану. В душе я отлично знала, как он будетвыглядеть, — добавила Дженни, с горькой улыбкою вспоминая об этом. — Он долженбыть светловолосым, конечно же, молодым и прекрасной наружности. Глаза голубыеи королевская стать. Он должен быть также сильным, таким сильным, чтобы сберечьвсе, чем мы владеем, для детей, которые у нас когда-нибудь будут. — Она искосавзглянула на Ройса. — Вот каковы были мои тайные надежды, и должна вам сказать,ни отец мой, ни сводные братья ни единожды не намекнули, что лорд Болдер совсемне такой.