Дженни увидела гиганта, целенаправленно устремившегося кхвосту колонны, припомнила в тот же миг замеченную ею при уходе улыбку Ройса,вспыхнула гневно и ощутила яростное биение сердца.

Завернув и описав небольшой круг, Арик резко осадил конярядом с ней и холодно поднял брови. Дженни со злобной отчетливостью поняламолчаливый приказ ехать впереди него. Она, однако, была так рассержена, чтонисколько не испугалась. Демонстрируя полное неведение о причинах егопоявления, нарочно отвернулась и принялась беседовать с Бренной.

— Ты заметила… — начала было она и смолкла. Арик молчанаклонился и схватил поводья кобылы Дженни.

— Не трогайте мою лошадь! — отрезала она, дернув узду стакой силой, что лошадиная морда запрокинулась к небу. Лошадь шарахнулась, всмятении затанцевала, а Дженни обратила всю ярость на бесчувственного посланцаее врага.

Сверкнув глазами, она рванула левый повод:

— Прочь руки!

Бледно-голубые глаза созерцали ее с холодным равнодушием, ноон наконец вынужден был заговорить, и Дженни просияла от этой маленькой победы.

— Вперед!

Вызывающий взгляд девушки скрестился с бледно-голубымвзглядом воина. Дженни поколебалась и, зная, что он просто заставит еепокориться, бросила:

— Тогда будьте любезны, уйдите с дороги? Миля, которую ейпришлось проскакать рядом с колонной, стала, пожалуй, самым большим унижением вее жизни. До нынешнего дня она не появлялась на виду у солдат или проходила всопровождении рыцарей. Сейчас головы мужчин поворачивались следом за ней,похотливые глаза неотступно ощупывали изящную фигуру, когда она ехала мимо.Звучали замечания о ее персоне, о ее внешности в целом и об особых формах,замечания столь личного характера, что она едва сдерживалась, чтоб не хлестнутькобылу и не пустить ее галопом.

Она приближалась к Ройсу, возглавляющему войско, и он неудержался от улыбки при виде очаровательной юной красавицы, взирающей на него снеимоверным гневом; она выглядела точно так же, как в тот вечер, когдабросилась на него с кинжалом.

— Кажется, — поддразнил он, — я по какой-то причине впал внемилость.

— Вы, — отвечала она со всем презрением, которое сумелавложить в произносимые слова, — просто неописуемы! Он фыркнул:

— Да неужели же я так плох?

К тому времени, как на исходе следующего дня ониприближались к замку Хардин, Ройс уже чувствовал себя далеко не такпревосходно. Надежды получить удовольствие от остроумной беседы не оправдались,и вчера он скакал рядом с молодой женщиной, которая отвечала и наподдразнивание, и на серьезные замечания пустым вежливым взглядом, специальнорассчитанным на то, чтоб он чувствовал себя придворным шутом в колпаке сбубенчиками. Сегодня она сменила тактику. Теперь вместо того, чтобы третироватьего молчанием, она отвечала на каждое слово, задавая вопросы о таких вещах,которые он не мог и не желал обсуждать с нею, — о том, например, какого числаон собирается атаковать Меррик, сколько солдат рассчитывает послать в бой идолго ли намеревается держать ее в плену.

Если целью ее было как можно яснее продемонстрировать, чтоона — жертва грубого насилия, а он — просто вверь, она ее достигла. Если цельюбыло его разозлить, она также приближалась к успешному ее достижению.

Дженнифер догадывалась, что умудрилась испортить емупоездку, но ее вовсе не так радовали успехи, как полагал Ройс. На самом деле,присматриваясь к крутым холмам в поисках признаков замка, она почти изнемогалаот напряженных попыток понять загадочного мужчину, едущего с нею рядом, и еесобственное к нему отношение.

Матушка Амброз предупреждала об эффекте, который Дженниспособна производить на мужчин; понятное дело, решила она, мудрая аббатисахотела сказать, что мужчины начинают кипеть от ненависти и страсти, становятсягрубыми, непредсказуемыми, сумасшедшими — и все это на протяжении одного часа.Дженни, вздохнув, оставила попытки понять что-нибудь. Она просто хочетвернуться домой или в аббатство, где по крайней мере известно, чего ждать отлюдей. Она бросила взгляд назад, увидела Бренну, увлеченную приятной беседой соСтефаном Уэстморлендом, который остался сопровождать ее, когда Дженни заставилиехать впереди с его братом. Тот факт, что Бренна пребывала в целости исохранности и даже выглядела довольной, остался единственным светлым пятномсреди мрачных предчувствий Дженни.

Замок Хардин показался как раз перед наступлением сумерек.Расположенный высоко на утесе, он возвышался гигантской крепостью, обнесеннойстарыми каменными стенами, освещенными заходящим солнцем. У Дженни заколотилосьсердце; он был в пять раз больше Меррика и казался Несокрушимым. Яркие синиестяги развевались на пяти круглых башнях замка, извещая, что к вечеру врезиденции ждут хозяина.

Кони прогрохотали копытами по подъемному мосту, въехали водвор, куда высыпали слуги, принимая поводья и предлагая свои услуги вновьприбывшим. Граф подошел, чтобы снять Дженни с ее кобылки, потом препроводил взал. Появился согбенный пожилой человек — управляющий, по предположению Дженни,— и Ройс начал отдавать приказания.

— Пусть кто-нибудь позаботится о еде для меня и моей… — Ройсна долю секунды умолк, соображая, как правильней будет назвать Дженнифер, астарый слуга бросил только один взгляд на ее наряд и презрительной миноювыразил собственное заключение:» Потаскушки «, — …для моей гостьи, — закончилРойс.

То, что ее приняли за одну из разъезжающих при войсках шлюх,стало окончательным и последним унижением, которое способна была вынестиДженни. Окинув старика убийственным взглядом, она притворилась, что осматриваетзал. Граф рассказывал ей, что король Генрих лишь недавно отдал ему Хардин и чтоон никогда не бывал здесь прежде. Дженни сразу подметила, что хотя замок Хардиногромен, содержится он плохо. Циновки на полу не менялись годами, с высокихбревенчатых потолков свисали плотные серые занавеси паутины, слуги былинерасторопны и нерадивы.

— Хотите поесть чего-нибудь? — спросил Ройс, оборачиваясь кней.

В горделивой сердитой попытке доказать старому управляющемуи всему штату его неряшливых подчиненных, что она вовсе не та, за кого еепринимают, Дженнифер оглянулась на графа и холодно бросила в ответ:

— Нет, не хочу. Я хочу, чтобы мне показали покои,предпочтительно поопрятнее сего зала, и хочу вымыться и получить чистую одежду,если такое возможно в этой каменной мусорной яме.

Если бы Ройс не заметил, каким взглядом смерил ее старыйслуга, он отреагировал бы на эти речи и тон гораздо суровей, но сдержался.Обратившись к управляющему, он приказал:

— Проводите графиню Меррик в смежные с моими покои. — И сухосказал Дженнифер: