Очевидно, Нюра была в этой комичной пареглавной, потому что Маня беспрекословно подчинилась приказу. Старухи исчезли вглубине коридора со скоростью ракеты. Я осталась в одиночестве и уставилась настатью в журнале. «Стань победителем. Купи романы Арины Виоловой, отыщизаветный купон и сложи кодовую фразу. Тот, кто сумеет сделать это, должен прислатьписьмо и получить подарок. Вас ждут замечательные призы: тостеры, кофемолки,электрочайники. В середине апреля все конверты от наших читателей будутположены в барабан, и сама Арина определит того, кто станет обладателемсупермегаприза. Что это будет? Вы в нетерпении? Даже не старайтесь угадать!Такого еще в нашей стране не случалось! Прочитав на конверте адрес, Аринасобственноручно испечет вкуснейший торт и явится с ним в гости. Чай с Виоловой!Начинайте искать купоны, время пошло…»

Я икнула и снова прочитала заметку «Чай сВиоловой!». Звучит, как обед с компотом или кофе с плюшками. Ладно, не станемсейчас надувать губы и ощущать себя в одном ряду с тостером, кофемолкой иэлектрочайником. В конце концов, пиар-отдел «Марко» делает все, дабы тиражи Виоловойначали расти. Огромное им спасибо. Я готова даже встать в магазине бытовойтехники, прикинувшись пылесосом, если это поможет мне хоть чуть-чутьприблизиться к славе Милады Смоляковой. Наверное, некрасиво признаваться вподобном, но мне до зубовного скрежета хочется известности и денег. Даже незнаю, чего больше… Наверное, рубли победят, мне определенно есть куда ихпотратить! Но Федор мог бы и предупредить автора об идиотской рекламной затее стортом…

Послышался топот, и в прихожую вынеслись бабки– на сей раз в шелковых платьях и с ужасающим макияжем: у обеих быликроваво-красные губы, белые щеки и черные-пречерные брови. И пахло от старуходинаково – духами «Белый ландыш». Очевидно, совместно они приобретали нетолько краску для волос, но и косметику вкупе с парфюмерией.

– Добрый день, Виола Ленинидовна, –церемонно кивнула Нюра, – мы очень рады, что вы вытянули наш конвертик.Честно говоря, не верили, когда отправляли купоны, думали, лоханут всех. Аннет, взаправду все оказалось.

– Вот только интересно, – засепетилаМаня, – кто из нас выиграл, я или она? Мы каждая по письму послали!

Две пары наивно-голубых, совершенно детскихглаз уставились на меня.

– Обе, – быстро ответила я.

– Да? – с легким недоверием спросилаНюра. – А в журнальчике лишь про один главный приз говорилось.

– Понимаете, – улыбнулась я, –схватила письмо из барабана, а к нему второе прилепилось, глянули – адрес один,вот и решили вас обеих призерами объявить.

– Классно, – подскочила Нюра.

– А где подарки? – поинтересоваласьрациональная Маня.

– В машине, сейчас принесу. Сразу с собой невзяла, вдруг, думаю, дома никого нет, чего зря таскать туда-сюда.

– Так их должно быть два, – напомнилаМаня.

– Конечно, – закивала я. – Вы покачайничек ставьте, посуду вынимайте, а я быстро за сладким сгоняю.

Старухи развернулись и пошагали по коридору, яопрометью кинулась на выход. Кажется, видела в соседнем доме дорогойсупермаркет…

Мысленно восхваляя нынешние капиталистические,то бишь изобильно-продуктовые времена, я справилась с поставленной задачей задесять минут и, слегка запыхавшись, вернулась в квартиру. Бабки принялисьахать, разглядывая презенты: два торта, две коробки конфет, две баночки чернойикры, две бутылки сладкого шампанского, два ананаса и две керамическиесобачки-копилки с надписью «Love» на спине.

Нюра налила чай, Маня нарезала один торт иоткрыла одну коробку конфет.

– Остальным Люську и Маринку угостим, –пояснила Нюра. – Хотя, боюсь, они нам не поверят. Скажут, что наврали.

– Ха! – воскликнула Маня. – А еда!Икра! Шампанское! Откуда бы у нас такие деньги?

– Не поверят, – зудела Нюра.

Маня молитвенно сложила руки:

– Виола Ленинидовна…

– Зовите меня просто Вилка, – быстросказала я.

– Нет, не могу!

– А вы попробуйте.

Маня откашлялась.

– Многоуважаемая… э… Вилка… О! Вилка! О!

Нюра хлопнула подругу по спине.

– Хорош кудахтать, дай мне сказать. ВиолаЛенинидовна, сфоткайтесь с нами, пожалуйста. А то Люська с Маринкой правда неповерят.

– С огромным удовольствием, – улыбнуласья, – только давайте без отчества.

Чуть не упав, Маня ринулась за фотоаппаратом.У бабулек-пенсионерок неожиданно оказалась в наличии дорогая техника, мгновенновыдающая готовые снимки, и мы через пару минут уже любовались на глянцевыепрямоугольники.

– Офигеть… – прошептала в восторге Нюра.

– У нас во дворе создан ваш фан-клуб, –сообщила Маня. – Мы значки сделали, из картона вырезали и написали на них:«Виолова навсегда».

Я не знала, то ли смеяться, то ли рыдать отумиления, – ни разу в жизни я еще не оказывалась объектом столь искреннеговосхищения. Потекла плавная беседа, я старательно отвечала на все вопросы Нюрыи Мани. Мы съели торт, уничтожили конфеты, выпили шампанское, я сочла моментподходящим и решительно сказала:

– Извините, но мне нужна ваша помощь.

– Ой, говорите! – восхитиласьМаня. – Мы завсегда с радостью! Окна помыть, квартирку прибрать… Че надо –не стесняйтеся!

– Я могу писать книги лишь о делах, которыерасследовала лично.

– Знаем, – важно кивнула Нюра, – всематериалы в газетах про Виолову вырезаем и храним.

– Ко мне обратилась Вера Опушкова…

– Тю! Верка?

– Во пройда! Как она вас нашла?

– Это не интересно, важно иное: я подозреваю,что ее убили.

– Ну и ну! – подскочила Маня.

– Мне нужно выяснить у вас несколько вещей.

– Спрашивайте, – скрестила руки набогатой груди Нюра, – ничего не утаим, расскажем все, как на исповеди.

– Вы живете в этой квартире давно?

Бабки переглянулись.

– Нас Элла Дементьевна, царствие ей небесное ивечная память, из навоза вынула, – ответила Маня.

– Бабушка Веры?

– Она самая, – закивали старухи. –Мы у нее в прислугах ходили.

– Такая женщина была! – закатила глазаНюра.

– Расскажите мне про Веру, – заулыбаласья. – Она вам в последнее время не казалась странной?