А вот Катюха была самой бестолковой. И не потому, чтоучилась плохо – нет, способности к языкам у Черненко были прекрасные, она ихсхватывала на лету, – а потому, что на двадцать втором году жизниухитрилась забеременеть от какого-то симпатичного провинциала, да ещеоказавшегося женатым. Римма поморщилась: «Женатый провинциал… Фу, какаяпошлость!»

И полбеды, что забеременела. Неприятность, конечно, нопоправимая. А вот то, что Катька решила рожать, Римма понять и оправдать немогла. Она постаралась объяснить подруге, на какую безбожную глупость та идет,но Катька никого не слушала.

– Римка, я его так хочу! – с сияющей улыбкойзаявила она, морща веснушчатый нос.

– Кого? – не поняла Римма.

– Да ребенка же! – рассмеялась Катька. –Пусть он будет на моего оболтуса похож! Нет, лучше на меня – я красивее!

И залилась счастливым смехом.

– Катенька, милая, но как же ты жить-то будешь? –с оторопью спрашивала Римма (Катерина жила с бабушкой в коммуналке, родители еедавно погибли, помогать молодой матери некому).

– Ну как… как все живут, – пожимала плечамиКатька. – Да ладно, Римусь, прорвемся! У меня же ты есть и две Наташки.Вот как станете все моего Сашуньку нянчить – я на вас посмотрю!

– Почему Сашуньку?

– Да потому что я уже имя придумала. Пусть будетСашенька. Красиво, правда?

Римма смотрела на Катьку, не понимая – как можно бытьнастолько беззаботной? У нее самой уже был муж, да и родители в крайнем случаепомогли бы, но она все равно не собиралась рожать. Нет, если вдруг, не дай бог,и случится беременность – только на аборт! Ведь работать нужно, зарабатывать, акакая работа с ребенком на руках? Конечно, есть ясли, но…

Что «но», Римма и сама не могла толком определить. Но точнознала одно: Катька делает огромную глупость, рожая ребенка бог знает от кого.

А Катька и в самом деле родила – Римма до последнего неверила, что это случится. Действительно назвала малыша Сашенькой, заливаласьнад ним счастливыми слезами и умилялась тому, как он сосет грудь – причмокивая,пуская молочные пузыри.

Римма в то время как раз нашла нескольких хороших учеников икрутилась-вертелась на своих каблучках с утра до позднего вечера: утром –занятия в школе, вечером – с учениками. Так что к Катьке она заглядывала редкои только от Наташи Красько время от времени узнавала: ребенок заболел, ребеноквыздоровел, Катька очень похудела, она страшно недосыпает. Римма на всеподобные новости особо внимания не обращала: конечно, болезни, конечно,бессонница – а чего ж еще ожидать? Все же ребенок – не игрушка. И даже какое-тоскрытое удовлетворение испытывала от того, что беззаботность Катькина была хотьи немного, но наказана.

А вскоре раздался звонок в дверь, и Римма увидела на порогесаму Катьку – бледную, встрепанную, с некрасивыми зеленоватыми кругами подглазами.

– Привет, Римусь, – устало сказала Катька. –Сашуньку бабке оставила на полчаса. Чаем напоишь? Поговорить надо.

Римма поила Катьку чаем с вареньем и, закрыв дверь, чтобыВасеньке не мешать разговорами, слушала Катькин рассказ. А точнее, не рассказ –просьбу.

– Трудно мне, Римусь, – призналась Катька,поднимая на подругу покрасневшие глаза. Щеки у нее стали впалые, она похудела,и даже пышная грудь, Катькина гордость, куда-то исчезла. – Что недосыпаю –ерунда. Только вот жить нам с бабулей тяжело – на одну ее пенсию много непокушаешь.

– Кать, у нас с Васей никаких… – Риммаспоткнулась, подыскивая слово, – никаких запасов нет…

– Да нет, я не про запасы, – покачала головойКатька. – Римм, у тебя сейчас учеников много, мне Наташа рассказывала.Пожалуйста, порекомендуй меня кому-нибудь, а? Мне бы только до годика Сашкудотянуть, а там я его в ясли отдам, работать устроюсь. Не могу я его сейчасчужим людям доверить, такого маленького.

– А твой… оболтус ничего не платит тебе? –нерешительно спросила Римма.

Катька закатила глаза к потолку.

– Но если на алименты подать, или как там этоделается… – предложила Римма. – В конце концов, он же отец, пустьотвечает. Если через суд нельзя, так просто найди его, поговори. Согласится,наверное, не захочет семью губить.

– Стыдно мне, Римм, – помолчав, ответилаКатька. – Стыдно, правда. Как будто я чужое хочу забрать. У него ведь свояжена есть, да и дети, кажется. Нет, не могу.

«На алименты подавать стыдно, а учеников моих забирать нестыдно?» – мелькнуло в голове у Риммы, но она промолчала.

– Пожалуйста, Римусь, – повторила Катька. –Порекомендуй меня, я тебя не подведу. Ты же знаешь, что не подведу!

Римма только кивнула.

И вот теперь, идя на занятие, она с возмущением думала отом, в какое неудобное положение поставила ее Катька своей бестактной просьбой.Во-первых, нужно объяснять родителям, что теперь их чадо будет учить не она,Римма, а ее подруга. Еще не обязательно, что все согласятся. Но самое главное –лично она потеряет хороших клиентов! Потеряет не просто деньги, но и репутацию,в конце концов. Не зря же она зарабатывала ее! И в смысле материальном сколькоона потеряет, пока найдет новых учеников… Причем летом, в самое неподходящеевремя… А все из-за чего? Из-за Катькиной глупости!

Римма даже остановилась и сердито топнула каблучком. Ну надоже! Ведь когда Римма предупреждала ее, Катька и слушать ничего не хотела, атеперь требует, чтобы Римма ради нее пожертвовала тем, что важно для нее самой.Да еще как важно!

«Отказаться?» – подумала Римма, но тут же отвергла этумысль. Во-первых, выглядеть будет нехорошо: подруга попросила о помощи, а онаотказала. Во-вторых, Катька обязательно расскажет обеим Наташам, и они, конечноже, осудят Римму, особенно Бородина. А ее мнением Римма дорожила, не говоря ужо том, что именно Бородина порекомендовала Римму двум очень хорошим семейнымпарам с детьми-подростками. Платили те хорошо, и приходить к ним в дом былоприятно. Если принципиальная Наташа рассердится, то больше никаких рекомендацийРимма от нее не получит. Самое обидное, что никто не знает, как важны для Риммыее частные уроки. А узнают – обзовут обидно стяжательницей, мещанкой, хотяРимме просто хочется жить нормально, вот и все.

От расстройства Римма проскочила нужный ей дом, и пришлосьвозвращаться назад. А вдобавок ветер налетел непонятно откуда, и она замерзла втонкой летней блузке. Все не так, все некстати!

У подъезда на скамеечке сидели три бабушки в кофтах.Пробегая мимо них, Римма услышала обрывок разговора.

– Да не подходит он ей, не подходит! – убеждалаодна бабулька остальных, неодобрительно качая головой. – Ничего хорошего уних не выйдет!

– Да ладно тебе каркать, может, и выйдет, –возражала вторая.