— Я уверен — Ливермор держал бы ее в подвале вкандалах, — проворчал Куп. — И я порой думаю, что именно так мне иследует поступить. Кстати, Лиз, вчера я разговаривал с моими гостями…

— С какими гостями? — удивилась Лиз. О гостях онаслышала впервые.

— Ну, с теми, которые живут один во флигеле у северныхворот, а другой — в гостевом крыле…

— Ах, с этими гостями!.. Теперь понимаю. Ну и как онитебе?

— Довольно приличные люди. Я бы даже сказал —респектабельные. Один из них — юрист, кажется по налогам, а второй — социальныйработник, совсем молодой парень; впрочем, он учился в Гарварде. Они оба хорошовоспитаны, и я согласен терпеть их присутствие сколь угодно долго, если толькоони не начнут швырять в бассейн окурки и бутылки из-под пива. К счастью, ониоба не курят, и вообще — они мало похожи на наркоманов, арабских террористов изакоренелых преступников. Кажется, с гостями мне повезло.

— Да, — поддержала его Лиз. — Риелтор уверялменя, что они оба — милые, хорошие люди.

— Дай бог, чтобы он не ошибся. Я не склонен спешить свыводами, но пока никаких проблем я не вижу, — напыщенно сказал Куп, и уЛиз немного отлегло от сердца. Она очень волновалась, сумеет ли ее патронполадить с жильцами.

— Кстати, — неожиданно спросил Куп, — зачемты мне звонишь? Я хотел сказать — неужели у тебя нет других, более приятныхзанятий? Насколько я понимаю, как раз сейчас ты должна заниматься сексомгде-нибудь на пляже с этим твоим водопроводчиком!

— Он не водопроводчик, он — биржевой маклер, —рассмеялась Лиз. — Тед сейчас занят — он играет в гольф с одним из своихклиентов.

— Позор! — возмутился Куп. — Притащить наГавайи клиента, да еще в свой медовый месяц! Это плохой знак, Лиз.

Мой тебе совет: разведись с ним немедленно. — Купшутил, и Лиз была очень рада слышать его веселый голос.

— Тед встретился с клиентом уже здесь, — со смехомответила она. — Так что все в порядке, можешь не волноваться.

Через неделю мы вернемся домой, и я тебе позвоню.

А пока — веди себя хорошо и не покупай слишком многобриллиантовых колье, иначе Эйба хватит удар.

— И поделом ему, — с чувством сказал Куп. —Знаешь, большего зануды я, пожалуй, еще не встречал. Назло ему возьму и пошлютебе бриллиантовое ожерелье — ты, по крайней мере, этого заслуживаешь.

— Не стоит, Куп, — поспешно возразила Лиз. —Ведь у меня есть твое кольцо, я ношу его каждый день, и оно мне очень нравится.Ну ладно, пока. Будь паинькой, договорились?

— Не волнуйся, Лиз. Спасибо за звонок. — Куппроизнес эти слова искренне. Он скучал по Лиз, хотя и не признавался себе вэтом. С тех пор как она ушла от него, он чувствовал себя так, словно егокорабль лишился не только опытного рулевого, но и руля и, неуправляемый,стрелой несется навстречу неведомым опасностям. Как он сумеет обойтись без нее,Куп не представлял. Лиз одна заменяла ему целый секретариат, и, тольколишившись ее, он понял, что потерял.

Куп снова вспомнил о Лиз, когда, открыв свою записнуюкнижку, увидел сделанную ее четким почерком запись о том, что сегодня его ждутна приеме у четы Шварц. Шварцы вот уже два десятилетия были центром общества,вокруг которого вращалась вся голливудская светская жизнь. Арнольд Шварц былизвестным продюсером, а его жена Луиза — актрисой средней руки; впрочем, впятидесятых она была в большой моде. Идти к ним на прием ему не хотелось; Куппредпочел бы провести вечер в постели с Шарлен, но он знал, что, если его небудет, Шварцы обидятся, а взять ее с собой он не мог. Для общества, куда онотправлялся, она была чересчур непосредственна и экстравагантна.

Забавляться с ней Куп мог сколько угодно, но появляться впубличном месте не стоило.

Все женщины делились для Купа на несколько категорий.Шарлей, например, принадлежала к так называемым «девушкам для домашнегопользования» и не годилась для выходов в свет. Да, она была красива, но, какделикатно выражался Куп, «пользовалась широкой неизвестностью».

Иными словами, она была в буквальном смысле никем и ничем,но и это было бы полбеды, если бы у нее было хотя бы крошечное актерскоедарование. В этом случае Куп мог бы помочь ей, «подсадить на первую ступеньку»,для чего как раз и нужно было выводить Шарлей в свет как можно чаще. Увы, Купуже убедился, что карьера порноактрисы — это ее потолок. На большее Шарлей былапросто не способна.

На официальные церемонии, премьеры и приемы «по случаю» Купи вовсе ходил только с известными моделями и знаменитыми киноактрисами. Этобыло нужно для рекламы, ибо пресса обожала новейшие сплетни из жизни звезд.

На фуршетах, вечеринках с коктейлями и прочихполуофициальных мероприятиях он мог позволить себе появиться с кем-то извосходящих звездочек кино или подиума, во-первых, потому, что это емунравилось, а во-вторых, потому что Куп чувствовал необходимость поддерживатьсвой образ и репутацию нестареющего донжуана. Но к Шварцам он предпочиталходить один. У них всегда собиралось много интересных людей, и Куп никогда не зналзаранее, кого он может там встретить. Поэтому, чисто с практической точкизрения, ему было гораздо удобнее быть одному, чем с кем-либо, да и Шварцыпредпочитали принимать его «без довеска», как однажды прямолинейно выразилсяАрнольд в дружеской беседе.

Руководствуясь этими соображениями, Куп позвонил Шарлен ипредупредил, что сегодня вечером будет очень занят и не сможет с нейвстретиться. Шарлей, однако, не особенно огорчилась. По ее словам, она всеравно собиралась заняться стиркой и привести в порядок ноги, да и выспаться какследует ей бы тоже не помешало. Это последнее утверждение было явной ложью,поскольку Купер был абсолютно убежден: в чем, в чем, а в сне Шарлей точно ненуждается. Они провели вместе уже несколько довольно бурных ночей, но, несмотряна это, Шарлей оставалась бодрой и свежей, словно ей все было нипочем. Сам жеКуп по утрам теперь чувствовал себя не лучшим образом, хотя и старался этогоникогда не показывать.

После разговора с Шарлей Куп отправился в ресторан, где унего была назначена встреча с продюсером. Затем последовали сеанс массажа иманикюр. Вернувшись домой, Куп немного вздремнул, а проснувшись — выпил бокалшампанского и начал одеваться. В восемь часов вечера он уже садился в «Бентли»,за рулем которого — как и всегда в подобных важных случаях — сидел наемныйшофер.

— Добрый вечер, мистер Уинслоу. Вы выглядите простопревосходно, — сказал шофер, улыбаясь Купу. Он возил его уже нескольколет, как, впрочем, и других знаменитостей, и зарабатывал на этом хорошиеденьги. Куп, правда, предпочитал водить свои машины сам, но если уж онпользовался услугами шофера, то платил щедро.

— Спасибо, приятель, — отозвался Куп. — Ты, япогляжу, тоже в отличной форме. А теперь — едем. Я чувствую, сегодняшний вечербудет удачным.

Когда Куп приехал в огромный особняк Шварцев наБруклин-драйв, здесь уже собралось больше сотни гостей. Они стояли и сидели вбольшом зале для приемов, пили шампанское и говорили комплименты хозяйке. ЛуизаШварц выглядела очень стильно в темно-синем вечернем платье и сапфировоможерелье, которое сверкало и переливалось при каждом ее движении. Вокруг неетолпилась неизменная свита: экс-президенты и экс-первые леди, видные политики,кинопромышленники, продюсеры, режиссеры, юристы и известные адвокаты, актеры иактрисы. Все они часто снимались и были достаточно популярны, но ни один из нихне был так знаменит, как Куп. Стоило ему появиться в зале, как его тотчасокружила толпа поклонников и поклонниц. Кто-то просил автограф, кто-то пыталсядоговориться о протекции, но большинство просто хотело высказать ему своевосхищение.