Потом они заговорили о Купе — о том, что он собойпредставляет как личность. Джимми предположил, что, если человек слишком долгопридерживается принятого в Голливуде образа жизни, его восприятиедействительности в конце концов серьезно искажается или, по крайней мере,претерпевает значительные изменения. Эта теория показалась обоим довольноправдоподобной, к тому же она подтверждалась фактами из биографии Купера,которые оба знали по сенсационным статьям в газетах.

Пока Джимми и Марк сидели на веранде. Куп лежал в постели сШарлей. Она была весьма разносторонне одаренной в сексуальном плане, и с нейКуп проделывал такие штуки, о которых не помышлял уже многие годы. С Шарлей ончувствовал себя молодым и полным сил, и это ему очень нравилось. Она в своюочередь вела себя с ним то как ласковый котенок, то как тигрица, которуюнеобходимо было укрощать и покорять, поэтому большую часть вечера и ночи Купбыл весьма занят. Лишь утром он ненадолго задремал.

Шарлей тем временем спустилась в кухню, чтобы приготовитьему завтрак. Она собиралась удивить Купа изысканным угощением, а потом сновазаняться с ним любовью.

Шарлей стояла в кухне в одних трусиках и в сабо на высокойплатформе, когда щелкнул замок на двери черного хода. Обернувшись через плечо,Шарлей увидела Марка.

Он был в одном белье, его светлые волосы были всклокочены сосна, в глазах застыло недоумение.

— Привет. Меня зовут Шарлей, — сказала девушка безмалейшего смущения. Она даже не сделала попытки прикрыться, просто стояла передним с таким видом, словно на ней было вечернее платье и туфли на шпильках. Еелицо выражало лишь легкое недоумение (Куп сказал ей, что вся прислуга, кромеодной горничной, отправлена им в отпуск), но Марк ничего не заметил, так каксмотрел главным образом на высокую пышную грудь, трусики и длинные-предлинныеноги. Ему потребовалась почти минута, чтобы прийти в себя и вспомнить оприличиях.

— Простите, ради бога, — пробормотал онсмущенно. — Палома говорила — Куп никогда не пользуется кухней повыходным. А моя кофеварка сломалась… Вот Палома и дала мне ключ, чтобы я мог…

В ответ Шарлен дружелюбно кивнула:

— Понятно! Если хотите, я сварю вам чашечку кофе, покаКуп спит, — сказала она непринужденно, и Марк решил, что перед ним,вероятно, одна из тех молодых актрис или моделей, которых Куп так любилприглашать в гости. Всего пару недель назад он видел его с блондинкой, а Шарлейбыла брюнеткой, но Марк тут же подумал, что его это не касается. Куп мог менятьподружек хоть каждую ночь, если ему это нравилось.

— Нет, спасибо, но… Я, пожалуй, пойду. Извините, что ятак… ворвался, — пробормотал он, почти помимо своей воли опуская взгляд.Марк очень хотел не смотреть на ее груди, но это оказалось невероятно трудно,благо что они соблазнительно покачивались перед ним.

— Ничего страшного, — успокоила его Шарлен,которую, казалось, нисколько не смущала собственная нагота. Положение былонастолько комичным, что не будь Марк так растерян, он бы непременно рассмеялся.

Пока он приходил в себя, Шарлен сварила большую чашку кофе ипротянула ему.

— Вы — один из жильцов Купа, да? — спросила онасамым светским тоном, пока Марк, прижимая чашку к груди, осторожно пятился кдвери.

— Да, — кивнул он. Интересно, за кого она егоприняла?

За грабителя? За постороннего, который зашел с улицыпосмотреть, как живут знаменитости? — Знаете, — поспешно добавилМарк, — мне кажется, будет лучше, если вы ничего не скажете Купу. Я большевас не побеспокою. Завтра же я куплю новую кофеварку и буду готовить кофесам. — Впрочем, он тут же пожалел о своих словах: Шарлен была потрясающекрасивой девчонкой, и Марк хотел бы взглянуть на нее еще разок.

— Не волнуйтесь, я ничего ему не скажу. — Шарлендостала из холодильника пакет с апельсиновым соком и налила в стоявший наподносе стакан. — Хотите сока? — спросила она Марка, который наконецдостиг выхода.

— Нет, благодарю вас. Спасибо за кофе, Ша…Шарлей. — И Марк поспешно закрыл за собой дверь. Заперев ее за собой, онперевел дух и вдруг улыбнулся во весь рот. Ему казалось, он только что виделочень яркий и соблазнительный сон. Сама ситуация, впрочем, напоминала эпизод изплохого кино, однако Марк не мог не отдать должного великолепной фигуре ироскошным волосам Шарлей. Она как будто околдовала его — во всяком случае, ондо сих пор видел перед собой чувственные изгибы ее тела, хотя и уговаривалсебя, что не должен об этом думать.

Все еще посмеиваясь над собой, Марк стал одеваться.

Ему не терпелось рассказать Джимми о своем утреннемприключении. Залпом проглотив кофе, он вышел из гостевого крыла и зашагал кфлигелю.

Джимми сидел на веранде, пил кофе и читал газету. Увидев надорожке Марка, он улыбнулся и приветственно махнул рукой.

— Как дела? — спросил он.

— Ни за что не догадаешься, где я сегодня пил кофе и с кем! —выпалил Марк, забыв поздороваться.

— Конечно, не догадаюсь, — кивнул Джимми. —Но если судить по выражению твоего лица, твой завтрак прошел в приятнойобстановке. Ты похож на кота, нализавшегося сметаны.

— Так оно и есть, — со смехом согласился Марк ирассказал другу о сломанной кофеварке, о том, как Палома дала ему ключи отхозяйской кухни, о том, как сегодня утром он отправился туда и наткнулся наШарлей, которая стояла перед ним в чем мать родила.

— Похоже, мое появление ее ни капли не смутило, — заявилМарк. — Шарлей держалась так, словно все происходящее для нее — в порядкевещей. Она даже приготовила мне кофе!

— Тебе повезло, — заметил Джимми и тожеулыбнулся. — Я раньше думал — подобные вещи случаются только в кино или втелепостановках.

— Еще как повезло, — согласился с ним Марк. —Представляешь, что было бы, если бы я наткнулся на самого Купа!

Пожалуй, он бы меня выставил к чертовой матери.

— Ну, я думаю, до этого бы не дошло, — возразилДжимми и фыркнул, представив себе Марка в одном белье и обнаженную красотку,подающую ему кофе.

— Она предложила мне и апельсиновый сок, —хвастался Марк. — Но я решил, что лучше не рисковать и не задерживаться вкухне.

— Апельсинового сока у меня нет, могу предложить тебетолько еще одну чашечку кофе, — сказал Джимми. — Правда, я, наверное,не сумею подать его тебе так, как эта твоя новая знакомая, зато к кофе у меняесть сливки и ром.

— С удовольствием выпью кофе с ромом — мне нужнопривести в порядок нервную систему, — со смехом ответил Марк. Они велисебя как двое подростков, сбежавших с уроков, однако их отношения были кудаглубже, чем просто приятельскими, хотя они и познакомились только вчера.

Сходные обстоятельства жизни связали их быстрее и крепче,чем годы обычного общения. В том, что они оказались соседями, оба видели перстсудьбы. У каждого были свои друзья, свой круг общения, но в последнее время обазамкнулись в себе, избегали даже самым искренним образом высказанногосочувствия. Это была инстинктивная самоизоляция тяжело раненного зверя, которыйпрячется в нору, чтобы в одиночестве зализывать раны, и им обоим очень повезло,что в своем несчастье каждый нашел себе товарища. Друг с другом и Марку, иДжимми было куда легче, чем с теми людьми, которых они знали, когда еще былиженаты. И хотя боль еще даже не начинала затихать, подсознательно оба были радытому, что у них появилась возможность начать жизнь заново.