Джейн исполнился год, и Кристел солнечным воскресным утромприскакала на своей старой лошади, чтобы проведать малышку. Она пробыла у нихцелый день, и было уже поздно, когда она собралась домой. Кристел хорошо зналадорогу и решила немного срезать путь, поскакав полем. Она вдыхала такиезнакомые свежие запахи и тихонько напевала любимые баллады. Впервые за долгоевремя у нее было хорошее настроение. С тех пор как умер отец, прошло уже большегода, и боль утраты начала потихоньку успокаиваться. Она чувствовала себясильной, молодой и здоровой и могла позволить себе думать о будущем.

Она завела лошадь в конюшню, поставила ее в стойло, сняласедло, мурлыча что-то себе под нос. Вдруг она услышала позади себя шум и,обернувшись, застыла. Она увидела Тома, сидящего на мешке с кормами. В руке унего была бутылка.

– Отлично провела денек, Сис? – Выражение его глаз былоотвратительным, и Кристел отвернулась, притворившись, что не заметила этого.Она услышала, как он подошел к ней, и рука у нее задрожала, когда онапривязывала поводья. – Куда это ты ездила на этой старой кляче? В город, ксвоему дружку?

– Нет. – Она повернулась к нему, и ей не понравилосьто, что она увидела. Глаза у него были красные, а бутылка в руке – наполовинупустая. – Я ездила к подруге.

– Опять к этой япошке? – Он слышал об этом и, конечно,сказал Бекки, а та немедленно доложила обо всем матери.

– Нет, – солгала она, – к школьной подруге.

– Да? И кто же она? – От выпитого его голос былхриплым.

Кристел отвечала ему спокойно, но внутри у нее все тряслосьот страха.

– Это не важно. – Она попыталась выйти из конюшни, ноон грубо схватил ее за руки. Это было так неожиданно, что ей пришлось резкоотступить назад и опереться на его ноги, чтобы не потерять равновесие.

– Куда это ты так спешишь?

– Мне нужно скорее попасть домой, меня ждет мама. – Онахотела заглянуть ему в глаза, но боялась сделать это. Даже с таким ростом, каку нее, она не смогла бы с ним справиться. Он любил хвастаться друзьям, что онсилен как бык, а может, и еще сильнее, если найти способ проверить это.

– Мама... как это трогательно, – засмеялся он, – домой,к маме. Ей на тебя наплевать. Она все равно сейчас с Бекки. Эта чертова сукаопять понесла. Боже, можно подумать, что она делает это нарочно. Мы сейчасочень редко этим занимаемся, но стоит мне лечь с ней в постель, как она ужебеременна.

Кристел понимающе кивнула, стараясь вырваться, но он держалее за руки мертвой хваткой. Совершенно ясно, что он не собирается отпускать ее,во всяком случае, пока.

– Побудь немного здесь, хорошо?

Она кивнула, скованная ужасом. Ей всего семнадцать, и еще ниразу ни один мужчина не прикасался к ней. В глубине души она понимала, что еслибы ее отец был жив, он бы наверняка убил Тома.

– Хочешь выпить?

– Нет, спасибо. – Ее лицо побелело от страха, но онатвердо покачала головой.

– Я уверен, что ты выпьешь. – Он крепко обхватил ееруки одной своей рукой, а другой поднес бутылку к ее губам. Она попыталасьоттолкнуть ее, и виски пролилось на рубашку, но часть обжигающей жидкостипопала в рот, несмотря на то что она крепко сжимала губы и старалась выплюнутьего.

– Перестань! Оставь меня... Отпусти!

Том засмеялся, поняв, что ей неприятно и больно, он увидел,как у нее на глазах выступили слезы. Потом он вдруг толкнул ее на стог сена,которое они держали здесь для лошадей.

– Раздевайся.

– Том... пожалуйста... – Она попыталась встать ивырваться, но он, стоя на коленях, схватил ее за ноги и подтащил к себе, спинаее оказалась на полу. Бутылка перевернулась, и конюшня наполнилась запахомдешевого виски. – Пожалуйста... не делай этого... – Она не сказала, что она ещедевственница. Она вообще не знала, что ему сказать. Она просто кричала, пока онсрывал с нее рубашку.

– Ты все равно занимаешься этим где-то на стороне, а,Сис? Ну давай же, будь хорошей девочкой, ведь я твой брат.

– Ты мне не брат... прекрати! – И вдруг, сжав кулак,она изо всей силы ударила его. Она попала ему прямо в глаз, и он, замычав отболи, еще сильнее схватил ее и влепил пощечину. Такую сильную, что у нееперехватило дыхание.

– Сука! Я же сказал тебе, раздевайся!

Одной рукой он попытался снять с нее джинсы, а другой крепкоприжимал к земляному полу. Он навалился на нее всей тяжестью, и она подумала,что он сломал ей руки. Но она не обратила на это внимания. Пусть лучше убьетее, чем она позволит ему себя изнасиловать. Она дралась с ним, как дикий зверь,но у нее не хватило сил, чтобы с ним справиться. Он снова и снова бросал ее напол, ругаясь и обзывая ее, потом стащил с нее джинсы. Теперь она оказаласьперед ним почти голая и дрожащая от ужаса.

– Нет, не надо... Том... пожалуйста...

Она всхлипывала, пока он снимал с нее нижнее белье, все ещене отпуская ее: одной рукой он крепко держал ее руки прижатыми к полу у нее надголовой, а коленями уперся ей в ноги. Свободной рукой он расстегнул штаны иопустил их настолько, чтобы она могла увидеть, чем он собирается атаковать. Неколеблясь ни минуты, он вошел в нее, прижав ее к полу всем телом, и она кричалаи всхлипывала под ним от боли, чувствуя спиной все неровности пола. Он прижалее еще сильнее, и на этот раз пошла кровь. Изо рта у нее тоже шла кровь, оналежала в луже крови, пока он насиловал ее. Спина у нее была вся в кровяныхссадинах от того, что он возил ее по полу и соломе. Она изнемогала от боли иужаса, в то время как Том изнасиловал ее еще раз. Но у нее больше не было силсопротивляться. И не было смысла. Она лежала униженная и избитая, в то времякак Том поднялся и натянул брюки. Он поднял бутылку и, сделав глоток,засмеялся, глядя вниз, на Кристел:

– Тебе следует умыться, прежде чем ты пойдешь домой,Сис.

Он опять рассмеялся и, хлопнув дверью конюшни, отправился кжене. Кристел осталась лежать на полу конюшни, избитая и истекающая кровью; унее осталось только одно желание – умереть. Она лежала и плакала, но вскореслезы кончились. У нее больше не осталось ничего. Она хотела только умереть.Прошло довольно много времени, прежде чем она смогла подняться на колени идобраться до шланга, из которого наполняли пойла лошадям. Открыв кран, онаополоснула холодной водой лицо и руки, а потом посмотрела на порванные джинсы,остатки нижнего белья и на огромную лужу крови, вытекшую из ее лона, когда Томее насиловал. Она опять опустилась на колени и тихо заплакала. Ей нельзя идтидомой. Она не сможет объяснить это все домашним. Она никому не сможет этогообъяснить. Они все равно обвинят во всем ее. На дрожащих ногах она подошла кстойлу и оседлала пегую лошадь. Выведя ее из конюшни, она с трудом забралась вседло и, чувствуя всем телом прохладу ночного воздуха, медленно поскакала черезполя обратно к Вебстерам. Она уехала от них только два часа назад, и теперь,заметив вдалеке огонек, горящий в окне их дома, девушка опять начала плакать.Она была почти голая, и все ее тело, покрытое спекшейся кровью, ужасно болело.Лошадь остановилась в саду около маленького домика, и Кристел соскользнула с ееспины как раз в тот момент, когда Бойд увидел ее в окно и поспешил на помощь.За ним выбежала Хироко.