– Крис... О Господи... Боже мой! – Он подумал, чтокто-то пытался убить девушку. Тут она беспомощно упала к их ногам, истекаякровью, без сознания.

Бойд внес Кристел, и они уложили ее на кровать. Он взялребенка, а Хироко начала обтирать ее влажным полотенцем. Она осторожно касаласьсиняков на руках, а когда увидела спину Кристел, невольно вздрогнула. Еепривели в ужас спина, ноги, разбитые в кровь губы девушки. Просто чудо, что Томее не убил. Кристел плакала на той кровати, где помогала принимать роды Хироко.На следующее утро она сидела в маленькой уютной кухне и на все смотрелаотсутствующим взглядом. Вебстеры были ее единственной семьей, и сейчас она нехотела видеть никого, кроме них. Когда Бойд протянул ей чашку кофе, девушкаопять начала плакать.

– Я отвезу тебя домой на грузовике. Скажешь матери, чтобыла у нас, а потом встретимся с шерифом.

Кристел удрученно покачала головой. Она не спала всю ночь,каждой частичкой тела ощущая боль. Из-за синяка глаз заплыл, и она с трудоммогла видеть, что протягивал ей Бойд. Если бы не белокурые волосы, с трудомможно было бы догадаться, что это Кристел. И все же она понимала, что не сможетпойти к шерифу, иначе Том убьет ее.

– Я не могу встречаться с шерифом.

– Не будь дурой! – рыкнул на нее Бойд. Ему самомухотелось убить Тома.

– Я не могу сделать это из-за Бекки и мамы.

– Ты что, ненормальная? Он же изнасиловал тебя! Кристелснова начала плакать. Хироко потянулась и взяла ее за руки:

– Бойд прав, подлец должен быть наказан.

Кристел смотрела на них, не говоря ни слова. Это ее позор.Она не могла разобраться в своих чувствах: здесь был и гнев, и испуг, иопустошенность, и, непонятно почему, вина. В чем ее вина? Она ли спровоцировалаего, не сознавая этого, или это расплата за то, что она так красива? Кристел нив чем не была уверена, да это и не имело значения. Это случилось. И это ещеодна причина, чтобы покинуть адскую долину, которую она когда-то так любила, атеперь просто возненавидела. Ей больше нечего оставлять здесь, кроме потерь,страданий, скорби и... Вебстеров.

– Ты не можешь позволить ему остаться безнаказанным. –Бойд внешне казался спокойным, но внутри у него все кипело от злости. – Яотвезу тебя домой.

Они не позвонили ее матери прошлой ночью. Им ничего неоставалось, как ухаживать за Кристел. Лошадь привязали в саду. Кристел села сБойцом в машину и всю дорогу хранила молчание, думая о том, что ей теперьделать. Хироко осталась с Джейн, крепко обняв Кристел на прощание, а та немогла даже говорить. Казалось, она онемела от горя, стыда, ужаса.

Бойд прошел с ней в дом, на кухне была бабушка. Онавзглянула на Кристел, стоящую посреди гостиной в джинсах Бойда, с синяками налице, со спутанными волосами, и побежала за дочерью. Через минуту в комнатувошла мать, запахивая банный халат.

– Где, черт возьми, ты была? – И, увидев Бойда,произнесла: – А ты что здесь делаешь? – После того как он женился на Хироко,его не жаловали в доме. Они приезжали только на свадьбу и крестины.

– Я привез ее домой. Прошлой ночью она была у нас. –Ему не хотелось смотреть в глаза Оливии, в них не было сострадания, толькообвинение. Она не сделала ни одного движения в сторону дочери, стоящей передней с безраличным взглядом. Бойд помог Кристел сесть на стул.

– Что ты делала? Что произошло?

Бойд повернулся к Оливии Уайтт, злобно на нее посмотрел ипроизнес то, чего Кристел была не в состоянии сказать сама:

– Ее изнасиловал ваш зять.

– Это ложь! – Оливия подлетела к Бойду. – Убирайсяотсюда. Я сама во всем разберусь! – Затем обратилась к Кристел: – Как тыпосмела сказать ему такое о муже своей сестры?

Девушка подняла глаза на мать, полные немого удивления.Независимо от того, что с ней произошло, мать это не заботит. Кристел не моглабольше скрывать от себя, что эта женщина ее ненавидит, а может быть, и всегданенавидела. Но теперь это не важно. Для Кристел теперь это все в прошлом. Онаповзрослела за одну ночь, и последняя связь с ее семьей потеряна.

Бойд посмотрел на Оливию с нескрываемым бешенством:

– Взгляните на нее. Ей следует быть в больнице, новчера ночью она была напугана и не хотела ехать туда, а я побоялся настаивать.

– Она просто бродяжка. С кем ты была? Ты вообще непришла вчера домой.

– Я была вчера дома. Но Том... там, в конюшне... Он неразрешал мне выйти. Он был пьян. – Голос Кристел был безжизненным, как и глаза.В ней как будто что-то умерло прошлой ночью – то, что помогало ей вопреки всемулюбить мать, но теперь своим предательством она это уничтожила.

– Мне следовало бы вышвырнуть тебя отсюда! Марш в своюкомнату!

Бойд не мог поверить в то, что услышал, но повернулся кКристел, глядя на нее с еще большим состраданием:

– Вернемся к нам, Кристел. Не оставайся здесь.

Но Кристел только покачала головой. Ей нужно покончить сэтим здесь и сейчас. Что бы это ни значило, чего бы это ни стоило. Онаостанется здесь, пока не придет в себя. Каким-то образом девушка почувствовала,что ее мать все поняла и рада этому. Она осознала, что мать хочет, чтобы онауехала с ранчо. И она уедет. В свое время. Когда будет готова к этому. Бойд всесмотрел на нее.

– Кристел, пожалуйста, не оставайся здесь.

Но Кристел даже не пошевелилась. Она смотрела на негоневидящими глазами, думая только о том, что же ей делать. А мать шагнула кдвери и распахнула ее:

– Я тебе сказала, чтобы ты убирался, Бойд Вебстер, илиты не расслышал?

Он стоял, расставив ноги, как будто собирался бороться сней.

– Я никуда не пойду.

– Я вынуждена вызвать шерифа.

– Именно этого я и хочу, миссис Уайтт.

– Ладно, Бойд... – заговорила наконец Кристел. – Сомной все будет нормально. Иди домой...

Он не хотел оставлять ее здесь одну, но ее глаза говорили,что он должен.

– Все будет о'кей, только ты уходи. – Голос Кристелзвучал спокойно и твердо, а глаза были печальны.

Бойд еще колебался, а потом медленно побрел к выходу, глядяна Кристел через плечо.

– Я приеду еще. – Он хлопнул дверью, и через минутумашина рванула с места. Мать же приблизилась к Кристел, полная осуждения, ноона никак не была готова к тому, что та сделает в следующую минуту. Когда матьприблизилась и в ярости подняла руку, чтобы ударить измученную девушку, Кристелсхватила и сжала ее с такой силой, что мать сморщилась от боли и в ужасеотпрянула от нее.

– Не приближайся ко мне, слышишь? Я уже получила оттебя все, что хотела. От тебя, от Тома, от всех...