— Я рад, что ты вернулась.

— Спасибо, я тоже. — Но это была ложь. На сей раздаже радость возвращения в Нью-Йорк не утешала ее.

Выходя из дома, она взглянула на часы и увидела, что ужеодиннадцать. Питер, наверное, в операционной. И вдруг у нее появилосьнеудержимое желание позвонить в больницу, спросить, как там Мари, но ей порабыло возвращаться к собственной работе. Она не могла воспринимать все ихпроблемы как свои собственные. Сердце Мари, дети Питера, одинокая жизнь Пам,маленький Мэтью с огромными голубыми глазами, внезапно ее ужасно потянуло кним. Но, решительно выбросив из головы навязчивые мысли, она схватила такси ипоехала в центр, глядя на город, который любила. А люди спешили в метро, ловилитакси, вбегали или выбегали из небоскребов, торопясь на работу. Мелпочувствовала себя в своей стихии, входя в редакцию новостей с радостнойулыбкой, несмотря на почти бессонную ночь.

— Что с тобой? — прорычал ей редактор новостей,пробегая мимо с двумя коробками с пленкой.

— Радуюсь, что вернулась.

Он покачал головой и пробормотал, исчезая:

— Глупо.

На своем столе она нашла стопку писем, пометок, краткихзаписей важнейших событий, которые произошли в ее отсутствие, и пошла нанекоторое время в зал посмотреть на поступающие по телетайпу новости.Землетрясение в Бразилии, наводнение в Италии, унесшее сто шестьдесят четыречеловеческие жизни; президент отправляется на несколько дней на Багамы на рыбнуюловлю. Неожиданно к ней подошла секретарша и сказала, что ей звонят. Мелвернулась в свой кабинет, не садясь, взяла трубку и ответила рассеян — но,глядя на пометки на своем ежедневнике:

— Адамс слушает.

На минуту воцарилось молчание, как будто она огорошилакого-то резким ответом, но затем услышала междугородный зуммер. Она даже неуспела подумать, кто бы мог звонить.

— Я не вовремя?

Она тотчас узнала голос и опустилась в кресло, удивившись,что слышит его. Может быть, подумав в ее отсутствие, Питер заволновался поповоду ее репортажа.

— Вовсе нет. Как дела? — Голос ее стал мягким, инечто загадочное вновь шевельнулось в его душе, как это происходило с ним смомента их первой встречи.

— У меня все прекрасно. Сегодня я рано закончилоперацию и решил позвонить, узнать, как вы добрались? Вы нашли свой чемодан вНью-Йорке? — поинтересовался он. Мел обрадовалась его звонку.

— Да. Как Мари? — Возможно, он позвонил, чтобысообщить ей плохие новости.

— У нее все прекрасно. По правде говоря, она спрашивалао вас сегодня. И Патти Лу тоже. Она здесь теперь настоящая звезда.

Мел почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза, ивнезапно испытала такое же чувство, как тогда, в самолете, желая остаться ещененадолго в Лос-Анджелесе.

— Передайте ей от меня привет. Может быть, когда ейстанет лучше, я позвоню ей.

— Она будет в восторге. А как ваши дочки? —Казалось, он не знает, о чем говорить с ней, и Мел была одновременно смущена итронута.

— У них все хорошо. Думаю, Вал успела влюбиться ещенесколько раз, пока я была в отъезде, а Джессика ужасно завидует, что мнеудалось посмотреть пересадку сердца. Она — более серьезная из них двоих.

— Это она собирается в медицинский колледж, не так ли?

Мелани удивилась, что он запомнил это, и улыбнулась.

— Да, она. Сегодня утром Джесс сделала выговор своейсестре за, то, что та влюбляется шесть раз в неделю.

Питер засмеялся. Он просил прислать ему счет за этот звонокна домашний номер телефона.

— У нас возникла подобная проблема с Марком, когда онбыл в возрасте Пам. Но за последние годы он угомонился.

— Ах, подождите, пока подрастет Мэт! — засмеяласьМел. — Этот малыш станет дамским угодником, каких свет не видывал.

— У меня есть подозрение, что вы правы. —Последовала приятная пауза, которую нарушила Мел.

— Как Пам?

— Нормально. Ничего нового. — Он вздохнул. —Знаете, я думаю, ей пошел на пользу разговор с вами.

Хотя бы в том; что она смогла общаться с кем-то, кромемиссис Хан.

Мел не осмелилась сказать ему все, что думала об этойбездушной особе. Она не считала себя вправе заводить разговор на эту тему.

— Мне тоже понравился наш разговор. — Потом Мел неудержалась и спросила:

— Они получили маленькие сувениры, которые я послалаим? "

— Сувениры? — удивленно спросил он. — Выпослали им сувениры? Вам не следовало этого делать.

— Я не могла устоять. Я увидела в магазине нечтоподходящее для Пам, но мне не хотелось при этом обидеть Мэтью и Марка. Крометого, они чрезвычайно терпимо отнеслись к моему пребыванию в вашем доме. Выведь сказали, что за последние полтора года редко принимали гостей, поэтому моепоявление, возможно, показалось им странным. Самое малое, что я могласделать, — это послать им маленькие сюрпризы, чтобы поблагодарить их загостеприимство.

Его тронули ее слова.

— Вам не стоило этого делать, Мел. Мы были рады вашемупоявлению.

В его словах было столько нежности, что она покраснела.Несмотря на то, что их разделяло три тысячи миль, Мел чувствовала, как еевлечет к нему. Ей всегда нравились сильные мужчины, но в то же время онастаралась избегать их. Намного проще общаться с менее яркими личностями.

— Знаете, мне действительно доставило огромноеудовольствие работать с вами. — Она не знала, что еще сказать, посколькувсе еще не была уверена, зачем он звонил.

— Вы читаете мои мысли. Именно это я хотел сказать,когда позвонил вам. Я очень опасался этого интервью. Но благодаря вам я рад,что согласился на него. Здесь все рады.

— Подождем, пока будет готов фильм. Надеюсь, он вамтоже понравится.

— Я уверен в этом.

— Я признательна за вашу веру в меня.

— Не в этом дело, Мел. Я… — Он не знал, как выразитьсловами свои чувства, но вдруг засомневался, стоило ли ему вообщезвонить. — Вы просто мне очень нравитесь. — Он чувствовал себянеловко, как пятнадцатилетний мальчишка, и они оба улыбнулись, он вЛос-Анджелесе, а она в Нью-Йорке.

— Вы мне тоже нравитесь. — Возможно, вседействительно так просто, и в этом нет ничего плохого.

Почему она так отчаянно боролась со своими чувствами? —Мне понравилось работать с вами, общаться с вашими детьми, и я рада, чтоувидела ваш дом. Думаю, меня особенно тронуло то, что вы позволили мнезаглянуть в вашу личную жизнь.

— Мне показалось, что я могу довериться вам.

Я не предполагал, что все так получится. По правде говоря, ядал себе слово перед вашим приездом, что не буду ничего рассказывать вам освоей личной жизни… или об Анне… — Его голос опять стал очень нежным.