– Валерий Борисович, а почему все промолчали, когдаПрохоренко солгала, сказала, что раздала работы рецензентам две недели назад?Ведь получилось, что они такие же халтурщики, как научные руководители, а насамом деле их вины нет. Она же дала им работы только сегодня, естественно, чтоони их не прочитали. Зачем они ее покрывают?

– Да ты что, Юра, с луны свалился? – неподдельноизумился Черненилов. – Кто ж на Галину голос поднимет? Ты что?

– Я не понял.

– У нее ж муж – первый проректор вуза, имеющего военнуюкафедру. Дошло?

Военная кафедра – это, конечно, мощно. Студенты такого вузапосле его окончания освобождаются от службы в армии, и дружить с женойпроректора в этом смысле нужно и полезно. Но ведь не у всех же членов кафедрыподрастают сыновья, более того, Оборин знал, что только двоих его коллегбеспокоит проблема надвигающейся службы детей в армии. У остальных сыновья былилибо очень маленькими, либо уже взрослыми, либо вообще были не сыновья, адевочки.

– Ты что, совсем тупой? – сочувственно покачалголовой завкафедрой. – Они же все на Галине деньги делают. Собственныесыновья – ладно, а ведь есть еще и чужие. Ставку знаешь?

– Какую ставку?

– Ставку за то, чтобы не пойти в армию. Пять тысячдолларов. Хочешь – плати в приемную комиссию государственного вуза, имеющеговоенную кафедру. Хочешь – плати за обучение в коммерческом вузе, выйдут те жепять тысяч или чуть дороже, только справочки нужные доставай, что ребенокучится в институте с военной кафедрой. С каждого поступившего по протекции мужГалины имеет пять тысяч. А сколько имеют те, кто нашел на него выход? Вотпредставь, тебе нужно пристроить парня. Ты идешь к Галине и говоришь, мол,нельзя ли и так далее. Она отвечает, можно, оплата по таксе. Тогда ты идешь ксвоему знакомому и говоришь, что все в порядке. Но ты же не идиот и не станешьговорить ему, что это стоит пять тысяч. Ты скажешь – сколько? Шесть? Семь?Десять? На твое усмотрение. Из них пять отдаешь Галине для мужа, остальные –твои. Кто ж при такой ситуации на Галину руку поднимет? Она же им всемзаработать дает, ну и сама, естественно, с этого имеет. А мне что прикажешьделать? Выгнать Галину я не могу, да и не за что в общем-то, а они все за неегорой встанут, а то и уйдут вместе с ней в знак протеста.

Выйдя из кабинета заведующего, Оборин пошел в буфет, взялкофе с бутербродами и уселся за столик вместе с юной парочкой, которые смотрелитолько друг на друга, ничего вокруг не замечая. Ему было противно после разговорас Чернениловым, но угрызений совести Юрий не испытывал. Пусть руководствокафедры решает свои проблемы как хочет, но только не за его, Оборина, счет.Дудеть в общую дудку и пропускать явную халтуру он не намерен. Пожалуйста,пусть эти работы посылают на конкурс, да хоть на соискание Нобелевской премии,он возражать не будет, но и делать вид, что они хорошие, не будет тоже.Спросили его мнение – он ответил, а если кафедре безразлично, что студенты ихсчитают идиотами, которым можно подсунуть плагиат и компиляцию, то уж этоличные проблемы членов кафедры. Он же сам делать из себя придурка не хочет иникому не позволит.

Сидящая рядом парочка повернула его мысли к новойхорошенькой аспирантке. Сидит небось, бедняга, вместе со всеми, читает работы иклянет Оборина последними словами. Может, вернуться на кафедру, сесть рядом сней и взять у нее часть работ? Хороший повод сблизиться. А потом что? Вести еек себе? Наверное, придется, она не производит впечатления девушки, привыкшей кдолгим романтическим ухаживаниям. Мысль о девушке, которую он приведет к себе,заставила его вспомнить о Тамаре. Черт возьми, нужно наконец выполнить еепросьбу и отогнать ее машину к себе в гараж. Может, ее уже угнали? Томка головуоторвет.

О машине Тамары Коченовой Юрий помнил все время, нооттягивал момент, когда поедет к ее дому и сделает наконец то, о чем онапросила. Сигнализация неисправна, угнать машину могут в любой момент, аспохватиться и заявить в милицию некому. Но ему очень не хотелось ехать в чужоймашине без доверенности. Тамара оставила ему ключи и техпаспорт, права уОборина есть, но если его остановит ГАИ, то видок он будет иметь бледный.Доказать, что машина не угнана, он не сможет, потому что единственный человек,который может подтвердить, что Оборин не вор, это сама Тамара, хозяйка машины.А где она? Исчезла так же внезапно, как и появилась. Прожила у него четыре дня,а потом Юра вернулся домой и увидел на столе записку: «Уезжаю, нашла работу свыездом, забери, пожалуйста, мою машину. Целую и спасибо за то, что выручил иприютил». Вот и весь сказ. Одним словом, забирать машину Тамары он боялся. Но ине забирать нельзя, ведь угонят же, как пить дать.

Ситуация вокруг конкурсных работ его разозлила до такойстепени, что страх попасться гаишникам как-то притух. Все равно день пропал,решил Оборин, ну ее, аспирантку эту, никуда она не убежит, лучше он сейчасдоедет до Тамариного дома и заберет наконец машину. Хоть одной головной больюбудет меньше.

* * *

Николай Саприн уже начал терять терпение. Шоринов дал ему впомощь двух мужичков, и они втроем, сменяясь, караулили машину ТамарыКоченовой. Это была последняя ниточка, ухватившись за которую Саприн надеялсявыйти на человека, с которым Тамара общалась после возвращения из Вены. Ведьгде-то же она жила! Этот человек должен знать, куда она уехала.

Саприна раздражало ожидание, он был человеком действия, ибессмысленное топтание вокруг Тамариного дома в каких-то дурацких куртках скапюшоном, скрывающим густые черные волосы и яркие синие глаза, выводилоНиколая из себя. Начались осенние дожди, воздух был сырым и холодным, и онникак не мог полностью оправиться после тяжелого гриппа. Побаливала голова,временами поднималась температура, ноги делались слабыми и непослушными, во ртуустойчиво держался противный металлический привкус. Но он все-таки дождался.

К Тамариной машине подошел ничем не примечательный пареньлет тридцати или чуть меньше с хмурым лицом и угрюмым взглядом, открыл дверь иуселся на водительское место. Саприн тут же метнулся за угол к своей машине.Через два дня он уже знал о человеке, забравшем автомобиль Тамары, достаточно,чтобы действовать дальше. Прежде чем решать, нужно ли вступать с ним в контакт,Саприн хотел побывать в его квартире, благо вскрытие чужой двери никогда небыло для него проблемой.

Дождавшись, когда Оборин уедет в университет, Николайаккуратно открыл замок и вошел в квартиру. Мужик живет один, это сразу видно,но женщины здесь бывают, часто и разные. Небольшой беспорядок, вещи разбросаны,но полы чистые и пыль протерта. Одним словом, нормальный мужик, не педант и несумасшедший, немного несобранный, но как раз в меру.

Первым делом Николай поискал следы пребывания здесь Тамары,но не нашел ничего, ни одной ее вещи, которую смог бы узнать. Пролистал лежащуювозле телефона записную книжку в надежде найти какие-нибудь старые координатыКоченовой: может быть, по старым адресам и телефонам найдутся люди, которыезнают о Тамаре что-нибудь интересное, дадут какие-то новые связи и цепочки. Нотелефон был только один, и принадлежал он Тамариной матери. Видно, записывалего Оборин еще в те времена, когда Тамара жила вместе с ней. Странно, что нетее нового телефона. Неужели они так долго не встречались? Почему же Тамаракинулась к нему, к человеку, с которым не общалась по меньшей мере лет пять?Ответ был очевиден: она испугалась. Очень испугалась. Она поняла, с кем имеетдело, и знала, что ее будут искать не лохи и дилетанты, а профессионалы, откоторых ног не унесешь. И прятаться нужно у человека, о котором ее нынешнееокружение ничего не знает. Что ж, значит, он, Саприн, был прав. Онадействительно опасна, она поняла слишком много, и ее нужно во что бы то нистало найти и убрать.