– Я тебя разбудил? Прости. Спи. Еще рано.

– Что с Трисс? Как она себя чувствует?

– Лучше, – простонала чародейка. – Лучше, но…Геральт, послушай… я хотела тебе…

– Да? – наклонился к ней ведьмак, но Трисс ужеспала. Он выпрямился, потянулся.

– Геральт, – шепнула Цири, – нам позволят…ехать на телеге?

– Посмотрим. – Он закусил губу. – Покаможешь, спи. Отдыхай.

Он спрыгнул с воза. Цири слышала звуки, свидетельствующие отом, что бивак начали сворачивать, – топот коней, звон упряжи, скрипдышел, щелканье замков для пристяжных, разговоры и перебранку. А потом, совсемблизко, хриплый голос Ярпена Зигрина, спокойный – высокого мужчины по имениВенцк и холодный – Геральта. Она приподнялась, осторожно выглянула из-заполотнища, прикрывающего фуру.

– В отношении этого я не получал прямыхзапретов, – сказал Венцк.

– Прекрасно, – повеселел краснолюд. – Сталобыть, дело решено?

Комиссар поднял руку, показав, что еще не кончил. Некотороевремя все молчали. Геральт и Ярпен терпеливо ждали.

– Тем не менее, – сказал наконец Венцк, – яотвечаю головой за то, чтобы обоз добрался до места назначения.

Он снова замолчал. Никто не перебивал. Было ясно, что тому,кто надумал разговаривать с комиссаром, следовало привыкать к долгим паузаммежду фразами.

– Чтобы добрался без происшествий, – докончил онспустя минуту. – И в назначенный срок. А забота о больной может насзадержать.

– Мы идем с опережением, – заверил его Ярпен,немного переждав. – Идем впереди времени, господин Венцк, срок выдержим. Ачто касается безопасности… Сдается мне, ведьмак нам не помеха. Дорога до самойЛиксели идет лесами, по обе стороны дикая пуща. А по пуще, говорят, болтаютсявсякие вредные существа.

– Действительно, – согласился комиссар. Глядяведьмаку в глаза, он, казалось, взвешивает каждое слово. – Последнее времяв каэдвенских лесах можно встретить самых разных вредных существ, подзуживаемыхне менее вредными существами. Они могут угрожать нашей безопасности. КорольХенсельт, зная о том, дал мне право приглашать добровольцев в помощьвооруженному эскорту. Господин Геральт, я думаю, это решило бы нашу проблему.

Ведьмак молчал долго, дольше, чем заняла вся речь Венцка,густо пересыпанная паузами.

– Нет, – сказал он наконец, – нет, господинВенцк. Скажем ясно. Я готов отплатить за помощь, оказанную госпоже Меригольд,но не в такой форме. Могу присматривать за лошадьми, носить воду и дрова, дажекухарить. Но кнехтом у короля не стану. Прошу на мой меч не рассчитывать. Я ненамерен убивать этих, как вы соблаговолили выразиться, вредных существ поприказу других существ, которых отнюдь не считаю менее вредными.

Цири услышала, как Ярпен Зигрин громко засопел и кашлянул вкулак. Венцк спокойно смотрел на ведьмака.

– Понимаю, – бросил он сухо. – Люблю ясность.Хорошо. Господин Зигрин, прошу побеспокоиться, чтобы наше движение незамедлилось. Что же до вас, господин Геральт… Думаю, вы окажетесь полезным инужным в том, в чем сочтете возможным. И вас, и меня оскорбило бы, если б вашуполезность я рассматривал как плату за помощь, оказанную страдающей женщине.Она сегодня чувствует себя лучше?

Ведьмак утвердительно наклонил голову, несколько ниже илюбезнее, чем делал это обычно, как показалось Цири. Выражение лица Венцка неизменилось.

– Я рад, – сказал он после привычной ужепаузы. – Взяв госпожу Меригольд на одну из фур, я принимаю на себяответственность за ее здоровье, удобство и безопасность. Господин Зигрин,прикажите трогаться.

– Господин Венцк!

– Слушаю, господин Геральт.

– Благодарю вас.

Комиссар наклонил голову. Как показалось Цири, тоженесколько ниже и любезнее, нежели того требовали обычные, ни к чему необязывающие приличия.

Ярпен Зигрин пробежал вдоль колонны, громко выкрикиваяприказы и распоряжения. Затем взгромоздился на козлы, гикнул и стегнул лошадей.Фура дернулась и загромыхала по лесной дороге. Тряска разбудила Трисс, но Цириуспокоила ее, сменила компресс на лбу. Качка действовала усыпляюще. Чародейкавскоре заснула. Цири тоже задремала, а когда проснулась, солнце уже стояловысоко. Она выглянула из-за бочек и тюков. Фура, на которой она ехала,возглавляла обоз. Следующей управлял краснолюд с повязанным вокруг шеи краснымплатком. Из разговоров, которые краснолюды вели между собой, Цири знала, чтоего зовут Паулье Дальберг. Рядом с Паулье сидел его брат Реган. Видно было иВенцка, едущего верхом в сопровождении двух коморников.

Плотва, кобыла Геральта, привязанная к телеге, тихо заржала,приветствуя Цири. Каштанки и буланого мерина нигде не было видно. Вероятно, онишли позади вместе с запасными лошадьми обоза.

Геральт сидел на козлах рядом с Ярпеном. Они тихобеседовали, время от времени потягивая пиво из стоявшего между ними бочонка.Цири начала было прислушиваться, но вскоре это ей наскучило – разговор шел ополитике, в основном о планах и намерениях короля Хенсельта и каких-тоспециальных службах и специальных задачах, сводящихся к тайной помощиоказавшемуся под угрозой войны соседу, королю Демавенду из Аэдирна. Ярпен, необращая внимания на пробивающуюся в голосе ведьмака насмешку, объяснял, чтонекоторые виды рыб настолько ценны, что вполне хватает нескольких телег, чтобыпокрыть годовое жалованье хоругви латников, а каждая новая хоругвь латников –это уже существенная помощь. Геральт с удивлением спросил, чего ради такойпоклаже быть секретной, на что краснолюд ответствовал, что как раз в этом-то исостоит секрет.

Трисс дернулась во сне, сбросила компресс и что-то елеслышно пробормотала. Потребовала от какого-то Кевина, чтобы тот не давал волирукам, и тут же отметила, что от Предназначения не уйдешь. Наконец, заявив, чтовсе, ну абсолютно все вокруг являются в определенной степени мутантами,спокойно уснула.

Цири тоже почувствовала сонливость, но ее привел в себягромкий хохот Ярпена, который, как оказалось, напоминал Геральту о былыхприключениях. Речь шла об охоте на золотого дракона, который, вместо того чтобыпозволить себя прикончить, взял да пересчитал охотникам кости, а сапожника поимени Козоед попросту съел. Цири стала прислушиваться с большим интересом.

Геральт спросил о судьбах рубайл, но Ярпен ничего не знал оних. В свою очередь Ярпен поинтересовался женщиной по имени Йеннифэр, а Геральтпочему-то сделался удивительно немногословным. Краснолюд хлебнул пива ипринялся сетовать на то, что упомянутая Йеннифэр все еще обижается на него,хоть с тех пор минул уже не один годок.