– Мы вообще не отличаемся, Ярпен.

Краснолюд резко обернулся.

– Мы вообще не отличаемся, – повторилаЦири. – Ведь ты мыслишь и чувствуешь так же, как Геральт. И как… как я. Мыедим одно и то же, из одного котла. Ты помогаешь Трисс, и я тоже. У тебя былабабушка, и у меня… Мою бабушку убили нильфгаардцы. В Цинтре.

– А мою – люди, – с трудом сказал Ярпен. – ВБругге. Во время погрома.

* * *

– Конные! – крикнул кто-то из людей Венцка,ехавший в головном дозоре. – Конные впереди!

Комиссар помчался к телеге Ярпена. Геральт приблизился сдругой стороны.

– Назад, Цири! – резко бросил он. – Слезай скозел и назад. Будь при Трисс.

– Оттуда ничего не видно!

– Кончай базарить! – буркнул Ярпен. – А нубыстро назад! И дай мне чекан. Он под кожухом.

– Это? – Цири показала тяжелый, отвратновыглядевший предмет, напоминающий молот с острым, слегка искривленным крюком настороне, противоположной бойку.

– Угу, – подтвердил краснолюд. Он засунул черенокчекана за голенище, а топор положил на колени. Венцк, внешне спокойный, смотрелна дорогу, приставив руку ко лбу.

– Легкая кавалерия из Бен Глеана, – сказал ончерез минуту. – Так называемая Медвежья Хоругвь, узнаю по плащам ибобровым шапкам. Сохраняйте спокойствие. Внимание тоже. Плащи и бобровые шапкидовольно легко меняют хозяев.

Конники быстро приближались. Их было около десятка. Циривидела, как на своем возу Паулье Дальберг кладет на колени два натянутыхсамострела, а Реган накрывает их попоной. Она тихо вылезла из-под полотнища,спрятавшись, однако, за широкой спиной Ярпена. Трисс попробовала подняться,чертыхнулась и упала на подстилку.

– Стой! – крикнул первый из конных, несомненно,командир. – Кто такие? Откуда и куда?

– А кто спрашивает? – Венцк спокойно выпрямился вседле. – И по какому праву?

– Армия короля Хенсельта! А спрашивает десятник Зывик.И повторять он не привык! Отвечай немедля. Кто такие, а?

– Служба квартирмейстера королевской армии.

– Кажный может сказать! Не вижу никого в королевскихцветах!

– Приблизься, десятник, и повнимательнее взгляни на мойперстень.

– Чего вы мне тута кольцами разблестелись? –выкрикнул десятник. – Что я, все кольца в мире знаю, аль как? Такойперстень может быть у кого хошь. Тоже мне, важный знак!

Ярпен Зигрин встал на козлах, поднял топор и резко подсунулего десятнику под нос.

– А такой знак тебе ведом? – буркнул он приэтом. – Нюхни и запомни запах.

Десятник рванул поводья, развернул лошадь.

– Пугать меня надумал? – рявкнул он. – Меня?Я на королевской службе.

– И мы тоже, – тихо сказал Венцк. – И, думаю,подольше, чем ты. Не ерепенься, солдат, миром советую.

– Я здеся охрану несу! Откедова мне знать, кто вытакие?

– Ты перстень видел? – процедил комиссар. – Иесли знаков на камне не узнаешь, то меня начинает интересовать, ты-то ктотаков? На флажке Медвежьей Хоругви выткан такой же знак. Должны знать.

Солдат явно опешил, на что, вероятно, одинаково повлияло испокойствие Венцка, и угрюмые, решительные лица, выглядывающие из фургоновэскорта.

– Хм… – сказал он, сдвигая шапку к левомууху. – Ладно. Если вы и вправду те, за кого себя выдаете, не будете,думаю, супротив, ежели взгляну, что на возах.

– Будем, – насупился Венцк. – К тому жеочень. Нет тебе никакого дела до нашего груза, десятник. Да и не понимаю, чего тыможешь в нем искать.

– Не понимаете, – покачал головой солдат, кладяруку на рукоять меча. – Так скажу. Торговля людьми запрещена, а хватаеттаких, кои продают невольников Нильфгаарду. Ежели людей в колодках на возахнайду, не докажете мне, что королю служите. Хоть дюжину колечек выставьте.

– Хорошо, – сухо сказал Венцк. – Если оневольниках речь… Ищи. Разрешаю.

Солдат шагом подъехал к среднему фургону, наклонился вседле, приподнял полотно.

– Что в бочках?

– А что должно быть? Невольники? – съязвил ЯнникБрасс, рассевшись на козлах.

– Спрашиваю – что? Так отвечайте.

– Соленая рыба.

– А в тех вона ящиках? – Солдат подъехал кследующему возу, пнул по бортику.

– Подковы, – проворчал Паулье Дальберг. – Атам, позади, буйволиные шкуры.

– Вижу, – махнул рукой десятник, чмокнул коню,поехал вперед, заглянул в фургон Ярпена.

– А чтой-то там за баба лежит?

Трисс Меригольд слабо улыбнулась, приподнялась на локте,сделав рукой короткий сложный жест.

– Кто? Я? – тихонько спросила она. – Ты жеменя вообще не видишь.

Солдат нервно заморгал, вздрогнул.

– Соленые рыбы, – убежденно сказал он, опускаяполотно. – Порядок. А этот ребенок?

– Сушеные грибы, – сказала Цири, нахально глядя нанего. Солдат замолк, замер с открытым ртом.

– Ну да? – спросил он минуту погодя. – Чего?

– Закончил осмотр, вояка? – холоднопоинтересовался Венцк, подъезжая с другой стороны фургона. Солдат с трудомоторвал взгляд от зеленых глаз Цири.

– Закончил. Ехайте, веди вас Бог. Но поглядывайте. Двадни тому скотоели под корень вырезали конный разъезд у Барсучьего Яра. Сильная,большая была ихая бригада. Конечным делом, Барсучий Яр отседова далече. Толькоэльф по лесу прет шибчее ветра. Нам велено облаву замкнуть, да разве эльфасхватишь? Все едино что ветер в решето ловить…

– Ну довольно, мы не любопытные, – нелюбезнопрервал комиссар. – Время не ждет, у нас еще дальняя дорога.

– Ну бывайте. Эй, там, за мной!

– Слышал, Геральт? – проворчал Ярпен Зигрин, глядявслед удаляющемуся разъезду. – Чертовы белки в округе. Как чуял. Все времямурашки по спине бегали, словно мне из лука прямо в крестец кто метил. Нет,мать их, нельзя ехать все время вслепую, как доселе, посвистывая, подремывая дасонно попердывая. Надо знать, что впереди. Послушай, есть мысль.