Мередит удивленно уставилась на девушку:

— Мэтт сумел… что?!

— Получить степень магистра по управлению предприятием. Ееполучают после степени бакалавра, — пояснила девушка. — В колледже Мэттспециализировался по двум предметам — экономике и финансам. У нас в семье всеголовастые, — добавила она, но, увидев потрясенное лицо Мередит, остановилась инерешительно пробормотала:

— Ты… на самом деле… ты ничего о нем не знаешь, верно?

«Только как он целуется и занимается любовью», — со стыдомподумала Мередит.

— Не много, — тихо призналась она вслух.

— Ну не стоит так уж винить себя. Большинство людей считают,что Мэтта не так-то легко узнать, а вы были знакомы всего два дня.

Это прозвучало таким осуждением, что Мередит отвернулась, нев силах встретиться с ней взглядом, и, подняв кружку, начала старательновытирать ее.

— Мередит, — шепнула Джули, тревожно глядя на нее, — тутнечего стыдиться, я хочу сказать… для меня все одно, беременна ты или нет.

Мередит уронила кружку, и она покатилась по линолеуму подраковину.

— Но это так, — настаивала Джули, нагибаясь и подбираякружку.

— Это Мэтт сказал вам, что я беременна? — едва выговорилаМередит. — Или ты сама догадалась?

— Мэтт потихоньку шепнул отцу, а я подслушала, хотя к томувремени уже поняла все сама.

— Чудесно, — пробормотала Мередит, сгорая от стыда.

— Вот именно, — согласилась Джули. — То есть до того, какМэтт все рассказал отцу о вас, я чувствовала себя так, словно осталасьединственной шестнадцатилетней девственницей в округе…

Мередит закрыла глаза, понимая, что вот-вот лишится сознанияот унижения и гнева на Мэтта. Как он мог обсуждать ее с отцом!

— Должно быть, они здорово посплетничали на мой счет, — сгоречью бросила она.

— Но Мэтт не сплетничал о тебе. Просто объяснил па, какая тына самом деле.

Мередит стало неизмеримо легче, и, увидев это, Джули немногоизменила тему:

— Тридцать восемь из двухсот девушек в нашей высшей школезабеременели в этом году. По правде говоря, — призналась она с некоторымунынием, — мне не приходилось беспокоиться об этом. Большинство парней боятсядаже поцеловать меня.

Чувствуя, что от нее ждут какой-нибудь реплики, Мередит,откашлявшись, спросила:

— Почему?

— Из-за Мэтта, — с удовольствием поведала Джули. — Любоймальчишка в Эдмунтоне знает, что Мэтт — мой брат. И представляет, что онсделает с ним, если обнаружит, что он распускает руки. Если речь идет о защитеженской добродетели, иметь Мэтта в родне все равно что носить пояс целомудрия.

— Мне почему-то… — выпалила Мередит, не сумев сдержаться, —мне не кажется это правдой.

Джули рассмеялась, и Мередит неожиданно засмеялась вместе с ней.

Когда они присоединились к мужчинам в гостиной, Мередитожидала, что ей предстоит провести два скучных часа у телевизора, но Джуливновь взяла инициативу в свои руки.

— Что будем делать? — спросила она, выжидающе переводявзгляд с Мередит на Мэтта. — Может, сыграем в карты? Нет, подождите, как насчетчего-нибудь совсем дурацкого?

Джули повернулась к книжным полкам и провела пальцем покоробкам с играми:

— «Монополия»! — объявила она, оглядываясь.

У Мэтта не было никакого желания играть, особенно в«монополию», и он уже хотел было предложить Мередит прогуляться, но подумал,что, вероятно, ей лучше снять напряжение, а их беседа может опять расстроитьее. Кроме того, Мередит подружилась с Джули и освоилась с ее присутствием. Онкивнул, пытаясь сделать вид, что в восторге от предложения, и вопросительновзглянул на Мередит. Та тоже, казалось, не слишком обрадовалась, но улыбнулась,и кивнула.

Два часа спустя ему пришлось признаться себе, что игра в «монополию»оказалась неожиданно интересной, и даже он постепенно увлекся. Джули веселиласьот, души, и не без ее влияния игра постепенно стала чем-то вроде фарса, причемобе девушки из кожи вон лезли, чтобы победить Мэтта, а если это не получалось,бессовестно жульничали. Дважды он поймал Джули на том, что та успела стащитьвыигранные им деньги, а теперь Мередит выдвигала самые невероятные причины,чтобы не платить ему штраф.

— Никаких извинений на этот раз, — предостерег он Мередит,когда ее фишка оказалась на собственности, которой он владел. — За это тыдолжна мне тысячу четыреста долларов.

— Ни за что! — самодовольно ухмыльнулась она и, показав намаленькие пластиковые макеты отелей, которые он построил па своей земле,постаралась незаметно подвинуть один из них кончиком пальца.

— Этот отель построен на моей земле, так что плати занезаконное вторжение.

— Я сейчас захвачу все, что у тебя есть, — пригрозил он, —если не отдашь моих денег. Мередит, смеясь, повернулась к Джули:

— У меня только тысяча. Одолжишь мне?

— Конечно, — заверила та, хотя уже успела потерять вседеньги. Потянувшись к груде банкнот, лежавших рядом с Мэттом, она выхватилапару пятисотдолларовых бумажек и протянула Мередит.

Несколько минут спустя Мередит признала поражение. Джулиотправилась собирать книги, а Мередит убрала игру и поднялась, чтобы поставитьее на книжную полку. Патрик Фаррел встал.

— Мне пора, — объявил он. — Мэтт, ты оставил грузовик вгараже?

Мэтт кивнул и сказал, что утром попросит кого-нибудьподвезти его в гараж. Патрик обернулся к Мередит, На протяжении всей веселойигры она чувствовала на себе его взгляд. Теперь же он улыбнулся —нерешительной, угрюмой улыбкой:

— Спокойной ночи, Мередит.

Мэтт тоже встал и спросил, не хочет ли она пойти напрогулку. Радуясь каждой отсрочке, которая могла бы помешать ей отправитьсяспать, вне себя от тревоги, Мередит кивнула:

— С удовольствием.

Ночной воздух был теплым и свежим, а луна проложила по дворуширокую дорожку. Не успели они спуститься с крыльца, как сзади возникла Джули сперекинутым через плечо свитером и учебниками в руках:

— До завтра! Джоэль ждет меня в конце подъездной дорожки. Яеду к ней домой готовить уроки. Мэтт, сдвинув брови, резко обернулся:

— В десять часов вечера?

Джули на миг остановилась, опершись на перила, и раздраженноулыбнулась.