— И конечно, забыли об этом? — спросил Кесил.

— Не то чтобы забыл, в полном смысле этого слова, но головау меня была забита до такой степени — дьявольщина! Я ведь расследую дело обубийстве, работаю сутками напролет, выкраивая жалкие минуты для сна, да и тоурывками. Разве здесь все упомнишь!

Я обратился к Кесилу:

— Но тем не менее он не забыл дать указание оставить меня вкамере, когда остальных выводили к судье.

С его слов мне сообщили, что я все еще достаточно пьян,чтобы предстать перед судом, и что меня следует оставить в вытрезвителе минимумна сутки.

— Это не по моему адресу — претензии подобного рода следуетпредъявлять старшему надзирателю, — поспешил отмежеваться Селлерс. — С моейстороны никаких указаний не было, если не считать распоряжения — держать тебятам, пока не протрезвишься. — Повернувшись ко мне, Селлерс спросил: — Зачем тыопять лезешь в бутылку, Дональд? Я ведь помогал тебе прежде и готов делать этои сейчас, всякий раз, как только смогу.

— С чего бы это вдруг — такая готовность подружиться во чтобы то ни стало?

Берта Кул указала на несколько листков бумаги на столеСеллерса.

— Да с того, что Элайн Пайсли полностью призналась во всем.По ее словам, она была отправлена к нам в офис Карлотой Шелтон затем, чтобыраздобыть один из наших фирменных бланков, оторвать от него верхнюю часть сзаголовком, да так, чтобы линия отрыва сразу бросалась в глаза, бросить ее вящик твоего стола, а оставшуюся часть бланка передать ей.

Элайн пришла к нам и вертелась возле твоего кабинета, покане улучила момент выполнить поручение. Она передала обрывок бланка Карлоте.Когда она его вручала, на нем ничего не было. Это уже потом сама Карлотанаклеила на бланк слова, вырезанные из газет и журналов. Элайн Пайсли об этомничего не знала.

— А что же говорит Карлота? — спросил я.

— Карлота Шелтон и Гарден Мокрой вроде как в бегах, —ответил Кесил. — Их нигде не могут найти.

— От нас никуда не денутся, — пообещал Селлерс.

— Хватит о них! — заявил Кесил. — Речь сейчас идет о вас,мистер Лэм. Существуют отделы по контролю за соблюдением гражданских прав,которые занимаются сбором информации о жестоком обращении полиции с гражданами.Если вас бросили в вытрезвитель только для того, чтобы принудить говорить, тоэтого окажется достаточно, чтобы заставить Селлерса вернуться к тому, с чегоначинал — топать сапогами по участку простым патрульным.

— Ну, не рвите на груди манишку, — ответил Селлерс адвокату.— Я знаю Берту и знаю Дональда Лэма как облупленных. Они не станут портитьжизнь бедному полицейскому. Им ли не знать, что раз на раз не приходится, ипорой бывает, что и перегнешь палку.

Дело не во мне. Окажись другой на моем месте, он повел бысебя так же. Надеюсь, я вас убедил?

На это Кесил ответил:

— Мы, возможно, возбудим гражданский иск о возмещениипричиненного ущерба на сто пятьдесят тысяч долларов и потребуем проведениярасследования специальной комиссией.

Селлерс взглянул на Берту.

— Послушай, Берта. Ведь мы всегда были друзьями.

— Были, — сказала Берта, — но в последнее время от твоейдружбы не знаешь — то ли смеяться, то ли выть на луну.

— А ты что, забыла, что в нашем городе ни одно частноедетективное агентство и дня не продержится, если наступит полиции на мозоль.

— Запомните это заявление, — сказал Кесил. — Я рассматриваюего как угрозу, как попытку заставить вас поступиться своими гражданскимиправами в угоду его необоснованным амбициям.

— Это вовсе не угроза, — спохватился Селлерс, — а простоконстатация факта.

— Разве признание Элайн Пайсли не говорит о том, что мыдобились того, чего не удалось добиться полиции? — спросил я у Берты Кул.

— Оно, скорей всего, не стоит и бумаги, на которой написано,— ответил за нее Селлерс. — Ее, возможно, принудили под нажимом и угрозами.

— Каким же образом могла я оказать на нее давление илипринудить ее к этому? — возразила Берта. — Я, какой-то частный детектив?

— Не было никакого ни давления, ни принуждения, — вмешалсяКесил. — В моем распоряжении имеется подлинное признание, подписанное ЭлайнПайсли и заверенное нотариусом в восемь часов сегодня утром. Я специальноуточнил у нее насчет того, было ли ее признание добровольным или появилось насвет в результате угроз или обещания выплатить вознаграждение. Моя секретаршабыла свидетелем и застенографировала мою беседу с Элайн Пайсли.

На это Селлерс угрюмо возразил:

— Конечно, такое признание позволяет Лэму предпринятьответные действия в отношении Карлоты Шелтон, но оно не имеет никакого значениядля полиции.

Нет никакого состава преступления в краже пустого бланка.

— Шантаж, вымогательство, попытка к изнасилованию, — началперечислять Кесил. — До всего оказалось дело у полиции, если помните, когдамисс Шелтон пожаловалась на Лэма. А теперь вы самым странным образомутверждаете, что ваша хата с краю.

— Ладно, хватит, — промолвил Селлерс. — Зачем переливать изпустого в порожнее? Не проще ли спуститься с небес на землю и сказать мне, чеговы хотите.

Я перехватил взгляд Кесила.

— В данный момент, — сказал я, — вряд ли есть смыслпрепираться по этому поводу с сержантом Селлерсом. В конце концов, емупредстоит выступить в роли ответчика, а раз вы наш адвокат, то вам следуетобсуждать это дело с адвокатом Селлерса, а не с ним самим. Кроме того,думается, нам всем следует немного поостыть, прежде чем начнем что-либообсуждать.

Я незаметно подмигнул Кесилу.

Тот немедленно поднялся со стула.

— Если вы придерживаетесь такого мнения, Лэм, — заявил он, —то так тому и быть. Мы заявили протест сержанту Селлерсу против превышениявласти и продолжаем настаивать на нарушении им ваших законных прав. По-моему,вам следует пройти медицинское освидетельствование. Не исключена возможность,что в царапины на вашем лице могла попасть инфекция.

Благодаря заявлению Элайн Пайсли теперь вполне очевидно, чтоКарлота Шелтон сфабриковала все от начала до конца с целью дискредитировать васи воспрепятствовать расследованию, которым вы занимались.

— Послушайте, — сказал Селлерс. — Вы же не можете выжатькровь из репы. Я простой коп. У меня ничего нет. Карлота Шелтон — известнаяличность.

Почему бы вам не заняться ею на полном серьезе и оставитьменя в покое?

— Мы намерены заняться всеми, — заметил Кесил, — и вовсе неисключаем возможности существования некоего сговора между вами и КарлотойШелтон. Так это или не так — решит суд, впрочем, как и во всех остальных исках,в которых вам придется выступать в роли ответчика, как-то: о незаконном аресте,о допросах с пристрастием и о превышении власти.