— Тогда все понятно.

— Ну хорошо, — предложил я. — Можете ли вы задатьобвиняемому один вопрос?

— Смотря какой?

— Спросите у него, знает ли он Карлоту Шелтон.

В глазах у Паркера появился интерес.

— Вы хотите сказать, что он повязан с ней. В интимном плане?

— Этого я не утверждаю. Категорически! Спросите только,знает ли он ее. Затем задайте ему вопрос о том, верно ли, что он был навечеринке, где присутствовали Карлота Шелтон вместе со своим дружком, ипредметом их обсуждения стал вопрос о его брачных планах.

Поинтересуйтесь, была ли там Мэрилен Картис и шла ли речь отом, чтобы убить его жену в случае, если она откажется дать ему развод.

Глаза Паркера вспыхнули, как огоньки на рождественской елке.

— И вы можете это доказать?

— Я — нет, а вы сможете.

Он покачал головой. Огоньки в глазах погасли.

— Я даже не могу задавать подобных вопросов, не располагаядоказательствами.

— Добейтесь отсрочки судебного разбирательства, и япопытаюсь кое-что сделать для того, чтобы они у вас были.

— У меня нет оснований требовать переноса суда.

— Долго ли вы собираетесь заниматься перекрестным допросом?

— Боюсь, что надолго меня не хватит, — признался он. —Честно говоря, с этим обвиняемым я пролетел.

Скоро вызовут Мэрилен Картис для дачи показаний, и мнеостается только надеяться, что она не окажется столь же крепким орешком, какСтонтон Клиффс.

— Вы ничего не добьетесь от Клиффса, — уверил я. — И чемдальше, тем хуже для вас. Он набирает очки с каждым вашим вопросом и тем самымв свою пользу все больше и больше склоняет присяжных, не говоря уже о публике.

— Не учите меня, как выполнять свою работу.

— Ум хорошо, а два — лучше, — бросил я и повернулся, чтобыотойти.

— Обождите, Лэм. Я вовсе не хотел вас задеть. Виной всемуто, что я оказался в страшном цейтноте.

— Это я прекрасно понимаю.

— А понимаете, что я не могу задавать ничем не подкрепленныхвопросов, как вы мне предлагаете?

Как я буду выглядеть в глазах присяжных, как профессионал,когда выяснится, что я просто-напросто блефую?

— Ну хорошо, — сказал я. — Тогда спросите его, как часто онивыезжали с Мэрилен Картис и куда?

Он поднял руки, показывая, что сдается.

— Но какой, черт возьми, от этого будет прок? Они и неотказываются. Даже выставляют напоказ. Выдают за пламенную любовь, и средиприсяжных наверняка нашлись несколько растроганных женщин, готовых хоть сейчасдать им возможность броситься друг другу в объятия.

— Ну и что? — не отставал я. — Тогда поинтересуйтесь, невыезжали ли они когда-либо не вдвоем, а вчетвером.

— Да, такой вопрос я могу задать.

— Тогда почему вам нельзя спросить, знает ли он КарлотуШелтон?

Глаза его сузились.

— Нет, на это я не пойду. Не могу приплести сюда и ее, небудучи уверенным в причастности к делу Карлоты Шелтон.

— Ладно, — подвел я итог. — Тогда вам остается толькопроиграть процесс, если вас это не волнует, то меня и подавно.

Я отошел от него. На этот раз он меня не остановил.

Суд собрался вновь, и Паркер возобновил перекрестный допрос.

К этому времени Клиффс уже поверил, что кризис для негоминовал. Все, чем располагало обвинение, уже было пущено в ход, и ему удалосьблагополучно отбить все атаки. Он уже предвкушал победу, и это придавало емуеще больше уверенности.

Прилив накатной волны обвинения пошел на убыль.

Все в зале суда ощущали это. Вопрос о продлении судебногопроцесса и дополнительного разбирательства, похоже, что прокуратурой так и небудет вынесен на рассмотрение суда. Все шло к вынесению оправдательногоприговора. Оставалось только не оплошать Мэрилен Картис.

Стрелки часов переползли за половину двенадцатого.

Если Паркер закончит перекрестный допрос до обеденногоперерыва, то признает свое поражение. А если он будет тянуть резину в том жедухе до обеда, то утратит к себе со стороны присяжных всякий интерес, лишитсясимпатии публики, и на него просто-напросто перестанут обращать внимание.

Паркер сознавал это, обвиняемый — тоже.

Помощник окружного прокурора посмотрел на настенные часы.

— Приближается время обеденного перерыва, ваша честь.

— В нашем распоряжении еще двадцать пять минут, —распорядился судья. — Продолжайте!

Обратившись лицом к залу, Паркер увидел торжествующуюухмылку на губах Мэрилен Картис. Затем встретил мой взгляд.

Внезапно он резко повернулся и обратился к Клиффсу:

— Ответьте, пожалуйста, во время всех этих увеселительныхпоездок и тайных встреч вы и ваша любовница Мэрилен Картис всегда были тольковдвоем?

— Как вас понимать? Конечно, был всегда с мисс Картис.

— Нет, я спрашиваю, не находились ли вы когда-нибудьвчетвером, в компании одного из своих друзей и его приятельницы.

Клиффс возмутился.

— Наши взаимоотношения, мистер Паркер, — это нелегкомысленный флирт от случая к случаю. И мы так же желали присутствияпосторонних на наших встречах, как, допустим, желали бы вы или кто-то другойприсутствия в своей спальне чужих людей.

Паркер перевел дыхание.

— А знаете ли вы Карлоту Шелтон?

Клиффс застыл, будто его хватили пыльным мешком из-за угла.

— Я… Я… Да.

— А во время своих тайных свиданий, — ринулся в атакуПаркер, — встречались ли вы когда-либо с Карлотой Шелтон?

— Время от времени встречался с некоторыми знакомыми. Я жене…

— Отвечайте на вопрос. Встречались ли вы когда-нибудь сКарлотой Шелтон, хотя бы на одной из своих тайных встреч?

— Я… Думаю, что да.

— Расскажите подробно, как это произошло? — не давал передышкиПаркер.

— Обождите минуту, — поспешно вмешался защитник, вскакивая сместа. — Довожу до сведения суда — перекрестный допрос ведется неправильно, ивопрос обвинения не только не соответствует процедуре перекрестного допроса, нои задан не по существу, так как не имеет прямого отношения к предмету судебногоразбирательства.