Но здесь!

Прилететь к центру Галактики и услышать набившие оскоминуслова о линии фронта и военных базах!

Увидеть планету, изъеденную гиперпереходами, как хороший сырдырами, шагнуть во Врата — и наткнуться на свежесбитого пилота! Какие, кчёртовой матери, воздушные дуэли при такой технологии! Или, как у нас, наЗемле, за пазухой оружие покрепче, а отношения выяснять на кулачках?

— Что ты так смотришь? — полюбопытствовал Снег.

— База далеко? — спросил я наобум.

— Недели две добираться.

— И… это реально?

— Нет, конечно. А что предложишь делать?

У меня было огромное искушение указать себе за спину, наВрата. Для меня они не заработали. Но ведь местные жители должны уметьуправлять своим транспортом?

— Да не робей ты. — Парень истолковал моё молчаниепревратно. — Найдут нас. Лучше скажи, ты чем намерен заняться?

Я пожал плечами.

— Летать любишь?

— Смотря на чём.

— На чём — найдётся. Важен принцип.

— Люблю.

Снег кивнул:

— Это хорошо. Я тебя возьму в свою группу.

Словно сочтя разговор законченным, Снег хорошенько обтёрруки о траву, встал, побрёл к берегу. Это что, всё формальности? Будешь воеватьв моей группе… никаких расспросов, никаких документов.

Я глядел ему в спину, и меня одолевало искушение прекратитькомедию. Потребовать объяснений. Сказать, кто я и откуда, сообщить, что японимаю — всё происходящее лишь эксперимент…

Но тот единственный из тысячи шанс, что я и впрямь угодил врайон местной военной заварушки, удерживал меня от поспешности.

— Повезло, — сказал Снег. Повернулся, махнул рукой: — Эй,Пётр, а нам повезло!

Я подошёл к нему. Всмотрелся.

Над поверхностью болота что-то двигалось. Что-то,напоминающее скорее утлый чёлн, чем машину. Никаких видимых приспособлений,никаких двигателей. Просто парящая над грязью лодка.

На носу этого бесхитростного транспортного средства стоялчеловек. В таком же обмундировании, как у Снега. Если он и управлял движением,то ему для этого не требовалось никаких пультов.

— Сейчас начнётся разбор полётов. — Снег нарочито громкозевнул. И всё же какое-то напряжение в голосе не позволяло поверить в егоравнодушие.

У самого берега чёлн остановился, по-прежнему паря надземлёй. Мужчина в форме спрыгнул, подошёл к нам. Я удостоился лишь беглоговзгляда.

— Жив.

— Жив, — подтвердил Снег.

— Зря.

В голосе военного было презрение. Чем-то он напоминалДанилова, и внешне — такой же крупный, коротко стриженный, с излишнеправильными чертами лица, — и по поведению. Самоуверенный, властный… какполковник до всех наших передряг.

— Ты кто такой?

Это уже был вопрос ко мне.

— Пётр. Я здесь недавно.

— Вижу, что недавно…

Мужчина бросил взгляд в сторону — и я вдруг понял, что онпрекрасно видит Врата. И никаких объяснений, кажется, ему не нужно.

— Садись в лодку.

Я повиновался. Вблизи аппарат казался склеенным из бумаги.Впрочем, мой вес он выдержал, даже не дрогнув. Никаких приборов или двигателейи впрямь не наблюдалось, сидений тоже. Я встал на «корме», наблюдая запроисходящим.

Снег держал ответ.

— Ты вышел из зоны патрулирования, — брезгливо выговаривалему прибывший. — Понимаешь? Ты бросил конвой. Потерял машину.

— Я сбил одного, капитан.

— Это не оправдание! Если бы после этого вернулсяневредимый…

Развернувшись, мужчина двинулся к лодке. Снег остался стоять.

— Бросить его здесь, паршивца, чтобы пешком добирался… —мечтательно сказал капитан. — А? Что скажешь?

— Мне кажется, не стоит, — быстро ответил я.

Капитан покосился на Снега через плечо:

— А ты как считаешь?

— Попробуйте, — с непонятной угрозой предложил Снег. — Выимеете такое право…

Мгновение военный колебался. Все эмоции на его лице читалисьотчётливо, и я уж было поверил, что моему сотрапезнику придётся идти черезджунгли.

— Быстро в лодку! Твоё счастье, что тревогу отменили…

Снег явно расслабился. Повторять не пришлось. Едва мы всетрое оказались в хрупком чёлне, как тот пришёл в движение. Не в глубь болот, авдоль берега. Ускорение ощущалось отчётливо, но движение воздуха вокруг почтине замечалось. Наверное, лодка генерировала силовое поле, прикрывающее ответра.

— Ты вроде поответственнее… — сказал капитан. — Пётр,значит?

— Да. — Я предоставил ему самому решать, на какой вопросотвечаю.

— Я знал одного Петра. Или его не так звали… — Капитанзадумался. — Альбинос, высокий, глаза красные… жутковатая у него былавнешность, но пилот… Есть у тебя такие родственники?

— Нет.

Капитан кивнул. Покосился на берег — лодка немедленновильнула, прижимаясь к кромке джунглей. Здесь деревья росли у самого болота,обильно торчали белесые корни, что-то крошечное, живое сновало между ними.

— Расплодились гады, их-то отрава не берет, — заметилкапитан. — Эй, Пётр, а ты не из болтливых…

Я пожал плечами. На пару дней я готов был стать немым — лишьбы меня ни в чём не заподозрили.

— Говорит, летать любит, — вступил в разговор Снег. —Капитан, я возьму над ним шефство.

— Ты парня не порть, — обрезал капитан. — Мне одного лихачавполне хватает.

Странные у них были отношения. Вроде бы выходило, что Снегмладше по званию и вообще человек подчинённый.

И в то же время ни малейшей субординации не наблюдалось.

— А на чём летал?

На ложь я не решился.

— На «сушках». И на «Спирали».

Капитан поморщился.

— Не знаю таких… У нас «дельты», переучишься.

Вот ещё что было странным — никто не интересовался моимжеланием сесть за штурвал и броситься в бой. И не потому, что я перешёл наподневольное положение… скорее у них и сомнения не возникало по поводу моихжеланий.

Лодка вдруг вылетела на почти чистую воду. Тина, грязь,влажный травяной ковёр остались позади, а перед нами — маленький заливчик, вкоторый впадало устье реки. Петляющая голубая змейка тянулась через джунгли —явно куда-то в горы.