— Капитан, остановите, мы вымоемся, — предложил Снег.

— Обойдётесь… ты уж точно обойдёшься.

Лодка рванула вверх по реке. Скорость явно переваливала засотню — берега так и мелькали. Даже приглушённый полем ветер начал резатьглаза.

— За два часа доберёмся, — сказал капитан. — Можетерасслабиться.

Снег, и без того развалившийся на дне лодки, кивнул мне —садись. Я присел.

— А ты молодец, парень, — бросил капитан, не оборачиваясь. —Вопросы-то в голове так и вертятся. Верно?

— Да, — признался я.

— Куда идёшь — догадывался?

— Нет.

— Как всегда.

Он посмотрел на меня — и улыбнулся.

— Галис. Так меня зовут. Капитан Галис, временныйкомандующий тринадцатой базы.

Это явно был формальный ритуал знакомства.

— Пётр. Так меня зовут. Бывший пилот.

— Атмосфера, пространство?

— Вначале — атмосфера. Потом пространство.

Галис выглядел всё более и более довольным.

— Почему бывший? Ты пойми, я не зря любопытствую…

— Полагаю, меня уже разжаловали.

— За что?

— За неподчинение приказам.

Снег радостно засмеялся.

— В чём заключалось твоё неподчинение?

Самый натуральный допрос. Я попытался сформулировать ответкак можно более расплывчато.

— Мне пришлось нарушить приказ и выполнить полёт, посколькуя считал это необходимым и полезным.

— А как оказалось на самом деле? Кто был прав?

— Не знаю.

Капитан покачал головой:

— Да. Вот уж действительно говорят — Врата сводят редко, даметко.

Снег похлопал меня по плечу. Доверительно сообщил:

— Нет, это и впрямь судьба, будем в одной команде….

Галис присел перед нами на корточки. Вздохнул:

— Надеюсь, ты хоть не дезертировал?

— Это не я буду решать. А что, имеет какое-то значение? — свызовом поинтересовался я.

— Да нет. Никакого. Теперь ты у нас… — Галис поморщился, ивоздух между нами замерцал, соткался в изображение. Глобус, чутьпросвечивающий, будто из мутного стекла. — Это наш мир.

Я понял. Я не удивился. Ни тому, как он управлялизображением, ни ландшафту планеты — россыпи крошечных островков, несколькомаленьких материков, а между ними залитые бурым впадины. Место морей и океановв этом мире занимали болота.

Мой взгляд приковало другое. Голубые искорки, точки,испещряющие континенты и острова. Врата. Такая же густая сеть, как на планетебез солнца.

Зачем в таком мире иной транспорт?

— Наша территория, — сказал Галис. Полглобуса залилооранжевым цветом. — Мы находимся здесь…

Он не примериваясь ткнул в глобус, отмечая место на самойгранице оранжевой зоны.

— Противник занимает чуть большую территорию.

Остальная часть глобуса окрасилась зелёным.

— Вот и весь расклад, Пётр. Семнадцать наших базконтролируют линию фронта. Примерно такое же количество баз врага противостоит…

— Галис!

Он недоумевающе поднял взгляд.

— Я здесь всего пару часов. Можно кое-что спросить? Кто вашпротивник?

— Зелёные.

Странное дело — я почувствовал, что это единственно верныйтермин. Двусмысленный и верный. В нём была и внешняя характеристика, и намёк наотношение к экологии.

— Смотри.

Глобус исчез, уступил место объёмному изображению человека.Зеленокожего человека.

— Сотни лет назад они основали своё движение по возвращениюпланет к первозданному состоянию. Наш мир — одна из главных точекпротивостояния. Ты хочешь сказать, что не слышал о них?

— Слышал… я не предполагал таких масштабов.

Лодку тряхнуло. Она вылетела на отмель и понеслась поберегу. Джунгли редели.

— А никаких особых масштабов и нет. Они планомерно приводятэкологию к первобытному состоянию. На их территории уже не осталосьпреобразованной флоры и фауны. Если нам не удастся их сдержать, то же самое произойдёти с нашей частью планеты. Человеческому существу там выжить не удастся.

— Разве они не люди?

Похоже, я увлёкся. Во взгляде Галиса мелькнуло изумление.

— Они преобразуют себя. Для них эндемичная среда вполнекомфортна.

— Слушай, Пётр, ты совсем ничего не слышал о нашем мире? —спросил Снег.

— Ничего.

Капитан и Снег обменялись недоумевающими взглядами.

— Ошибок не бывает, — сказал как отрубил Галис. — В концеконцов, Снег, это не наше дело.

Снег кивнул. Помялся и спросил:

— Как называется твой мир?

— Земля.

— Понимаю, что Земля. А внешнее название?

Думать. И думать быстрее. Цивилизация Тени, похоже,неоднородна. Меня считают пришельцем с другой планеты — и почему-то пришельцемабсолютно лояльным. Но если я не смогу толком объяснить, откуда взялся…

Я вспомнил внутреннюю классификацию Конклава. По ней Земляносила номер сто восемьдесят девять. Почему именно такой, количество разумныхрас всё же было ощутимо меньше, не знаю. Но это был достаточно искренний и в тоже время путающий ответ:

— Сто восемьдесят девять.

Галис нахмурился:

— Кто вас так называет?

— Жители других планет.

— Пожалуй, мне это ничего не говорит, — признал Галис. — Яне слышал о твоей планете. Сам я родился здесь. На своей Земле.

— Язык у вас какой? — спросил Снег. — Ты говоришь с нами насвоём наречии?

— Нет. Я его выучил, оказавшись здесь.

— Ну, я почувствовал. У тебя слишком правильные интонации.Можешь что-нибудь сказать на своём?

Вот так просьба. Сейчас мне казалось, что я и думаю на ихязыке. Русский, английский, язык Геометров — все они будто ушли куда-то,забылись…

Прикрыв глаза, я попытался представить, что передо мной —Данилов. Или дед.