– Интересно, что это за костюм? – спросил он дляразминки.

– Крестьянки в Пограничье так носят. Только материалдругой. Мне идет?

– У меня такое впечатление, что вам идет все.

– Тебе.

– Что тебе идет все, – охотно поправился Сварог.

– Итак, граф Гэйр, расскажите, как вы плавали ловитьВеликого Кракена… – Она звонко расхохоталась. – Да нет, я шучу. Несобираюсь слушать ни о каких плаваниях.

– Сними маску.

– Ничего подобного. Так гораздо интереснее. Если бы тыподольше посидел с герцогиней, она непременно рассказала бы тебе историю, каклорд Ратег где-то в этих самых аллеях очаровал прекрасную незнакомку в маске ишелковистая трава стала свидетельницей страстных объятий… – Маскафыркнула. – А потом оказалось, что это его собственная жена. И она долгосетовала, что супруг ни прежде, ни после не приводил ее в такое восхищение…Между прочим, история невымышленная.

– Охотно верю, – сказал Сварог, протягивая руки.

– А где же поэзия? – Маска ловко увернулась,крутнувшись на каблучках, и коса улетела за спину. – Шепни мне сначалачто-нибудь возвышенное, чурбан. Скажи, что сразу заметил меня, выделил из толпыи понял, что я прелестнее всех, даже надутой куклы Яны, долго следовал за мнойукрадкой, не решаясь приблизиться… – Она была не то чтобы в подпитии, новряд ли себя ограничивала. – Ну?

– Твои губки словно кораллы… – сказал Сварог.

Она ничуть не удивилась – значит, в этом мире знали, чтотакое кораллы. Закинула голову, откровенно забавляясь:

– Неплохо. Продолжай. Зубки, разумеется, как жемчуга.Ладно, не стоит тебя мучить, раз натура ты не поэтическая… – Она гибкимдвижением подалась к Сварогу. – Обними меня за талию, прозаическая натура,только нежно.

– Так?

– Ну, примерно. Стоп, тебе известны границыталии? – Она передвинула ладонь Сварога повыше, положила голову ему наплечо. – Теперь удалимся в глубь таинственных аллей. Границы талии, ясказала… – Она передвинула ладонь Сварога пониже.

Сварог, держа ладонь в установленных границах, полуобнявдевушку, медленно шагал в глубь аллей, где, честно говоря, не было ничеготаинственного – слишком много разноцветных звездопадов фейерверка над головой,слишком близко от нависавшей над парком блистающей громады дворца, которыйничуточки не удалился, словно они стояли на месте. Маска постукивалакаблучками, стараясь идти в ногу со спутником, молчала. Сварогу почудилась вней некая скованность. Над головой лопались разноцветные огни. Аллея отлогоспускалась к озеру, но маска вдруг остановилась, потянула Сварога в теньогромного дуба. Он следом за ней присел на траву, оказавшуюся уютно-теплой,вовсе не прохладно-сырой, как следовало бы в ночную пору. Маска щелкнулапальцами, и в руках у обоих возникли высокие бокалы.

– Кто ты? – спросил Сварог.

– Фрейлина ее величества. Графиня. Об имени умолчу –муж ужасно ревнив… А ты – граф. Неужели тот самый Гэйр?

– Гэйр, только не тот самый.

– Ну да, старушка вечно путает… – Незнакомкаподняла обнаженные руки, сняла маску и отбросила в траву. – Вот это я.Нравлюсь?

– Еще бы, – сказал Сварог. Она и в самом деле былачертовски красива.

– Я красивее императрицы? Если дерзнуть и сравнить?

– Каждая женщина – единственная и неповторимая, –осторожно сказал Сварог. – Зачем сравнивать?

– Молодец. Изящно выкрутился.

– Я серьезно…

– Я тоже. – Она ослепительно улыбнулась. – Тыи в самом деле изящно увернулся от прямого ответа. – В ее глазахотражались огни фейерверка, и Сварогу вновь показалось, что она не знает, каксебя теперь вести. – Мой рыцарь, займите же чем-нибудь даму!

Сварог рассказал ей парочку анекдотов – сначаланейтрально-приличных, потом перешел к более фривольным, принятым, в общем,благосклонно. Красавица полулежала, опираясь на локоть, смотрела сверху внизему в лицо и смеялась. Сварог замолчал, осторожно взял ее за руку, и тонкиепальчики в его руке дрогнули.

– Ты что, боишься? – спросил Сварог.

– Я?!

Но прозвучало это чуть фальшиво. Со стороны замка доносиласьтихая, печальная музыка. Незнакомка мягко высвободилась, закинув руки заголову, тихо пропела, глядя в небо:

Зачем, о рыцарь, бродишь ты,

Печален, бледен, одинок?

Поник тростник, не слышно птиц,

И поздний лист поблек.

Э лон аллэ, э лон аллэ,

И поздний лист поблек.

Я встретил деву на лугу…

И замолчала, посмотрев на Сварога чуть беспомощно. Бог егознает, как следовало все это расценить. Сварог, не глядя, отшвырнул бесшумноканувший в траву бокал, склонился над ней. Тонкие руки сомкнулись у него нашее. Глупо было думать, будто она не понимает, чего хочет, и Сварог, какпривык, прошелся губами по нежной шее, по щеке, дыша ее запахом, припал кгубам. Тонкая ткань легко сминалась под ладонями, но, несмотря на шумевшее вголове вино и стучавшую в висках кровь, Сварогу становилось не по себе, чемдальше, тем больше. Под его губами неумело шевелились плотно сжатые губы, еепальцы ужасно неуклюже ерошили ему волосы, и после особенно смелого движенияего ладоней незнакомка дернулась в непритворном испуге, уперлась ладонями ему вгрудь. Тут и дурак понял бы. Сварог отпустил ее, сел и сказал не безраздражения:

– Слушай, девочка, мама тебе никогда не говорила, чтомаленьким девочкам не стоит ходить с мужчинами ночью в лес? Ночью в лесумужчины, знаешь ли, предприимчивые…

– Значит, ты меня узнал?

– Глупости. Я тебя впервые вижу.

– Но…

– Киса, я не великий мудрец, но в силах отличитьнеопытную девочку от…

– Ну ладно, я сама виновата. Я тебя разочаровала, да?Ты отчего-то вдруг погрустнел…

– Как-то не приходилось совращать малолетних, –сказал Сварог. – Даже если они строят из себя опытных шлюшек.

– Обижусь!

– А мне, по-твоему, на такие спектакли обижаться неследует? Совсем?

Она шевельнула пальцами. Сварог едва удержался от смачной,но совершенно неуместной и непозволительной в присутствии коронованных особфразы.

Перед ним сидела юная императрица, поглядывала чутьвиновато, но не особенно уж смущенно.

– Я восхищен, ваше величество, оказанной мне честью.Вы…

– Мы, кажется, перешли на «ты»?

– Вот как? – сказал Сварог. – Хорошо, можешьотнять у меня все титулы, звания и доступ за бирюзовых лакеев, но сказал бы ятебе…

– Догадываюсь.