– Вот и прекрасно. У вас розги не в ходу?

Она гневно сверкнула глазами, и Сварог чуточку сбавилобороты – все-таки это была императрица. Аж четырех планет.

– Что тебя больше всего раздражает – то, что сталжертвой розыгрыша, или то, что дело сорвалось?

– В присутствии вашего величества хотелось бывоздержаться от вульгарностей…

– А мне интересно.

– Ну, маскарад… – покачал головой Сварог. –Ведь рисковала…

– Я? – искренне удивилась Яна, и Сварог вдругпочувствовал, что его руки словно схвачены намертво невидимыми тисками. И тутже это прошло. – Понял? Риска не было…

– И часто ты так забавляешься?

– Не очень. – Она тихо засмеялась. – Правда,редко. Потому что другие, в отличие от тебя, могут легко распознать подмену… Нуне сердись. Все вокруг влюбляются, крутят романы, уединяются в аллеях…

– И тебе тоже хочется.

– Что же я, монстр? Или урод?

– Не спеши, – сказал Сварог крайне миролюбиво.

– Да, а все вокруг?

Сварог благоразумно промолчал. Сейчас это опять быланевероятно капризная девчонка, понятия не имевшая о процедуре под названием«ставить в угол», не говоря уж о добротно просоленных розгах.

– Когда ты понял неладное?

– Как только сообразил, что ты абсолютно не умеешьцеловаться. Заклинания в таких случаях не помогают?

– Ничуть. За мной так надзирали… Знаешь, что мнепонравилось? Как изящно ты увильнул, когда я саму себя обозвала надутой куклой?Другие, как правило, уверяли, что совершенно со мной согласны. Великолепноесредство сбивать спесь с иных самоуверенных хлыщей… – Она опустилаглаза. – Послушай, я все-таки не маленькая. И все понимаю. Если ты горишьнетерпением удачно завершить веселую ночь, иди, я не обижусь.

Сварог упал в траву и искренне расхохотался, чувствуя, какуходят напряжение и тоска.

– Что тут смешного?

– Хочешь чистую правду? – Сварогприподнялся. – Кажется, я буду ждать с большим нетерпением, когда тынемного подрастешь…

– Этого многие ждут, граф, питая вздорныенадежды… – лукаво посмотрела Яна. – Вот только никто из них не хранитцеломудрие, ожидая… Но я уже успела понять, что мужчин не переделаешь.Пойдем? – Она гибко поднялась и подала ему руку. – Между прочим, я неособенно и виновата. Это у меня фамильное. Мой дедушка любил развлекатьсяименно так. В решающий момент разнеженный кавалер обнаруживал у себя в объятияхсурового императора… Если уж мы заговорили о моем дедушке и его проказах, тотебе не помешает узнать, что приведенный образец дедушкиных розыгрышей – несамый вопиющий и бесчеловечный из его наборчика. Это еще развлечение из группымилых и невинных. Особо доставалось от доброго моего дедушки тем, кто имелнеосторожность чем-либо прогневать его. А знаешь, граф, мне то и дело говорят,что я характером удивительно похожа на него…

– Я, кажется, начинаю понимать, на что мне хитронамекают… И буду очень-очень послушным.

– И правильно. Призрак моего дедушки точно бродитгде-то рядом, мне хочется рассказать тебе еще одну историю из его наследия.Может быть, от того, что мне хочется, чтобы ты слушался меня, а? Учти, дедушка,именно дедушка, с разочаровавшими его любил поступать так. Скажем, провинилисьграф А и барон Б. Дедушка в образе графа является к барону и заводит с нимссору, доводя дело до вызова на дуэль. Назначается день и час. Затем дедушкапод видом барона идет к графу и затевает ссору уже с ним. Разумеется, день ичас назначаются те же. И вот жертвы дедушкиного коварства приходят накакую-нибудь поляну с видом на развалины. Дедушка любил, укрывшись неподалеку,наблюдать за развязкой им же срежиссированной драмы. Развязка не всегдаоказывалась кровавой. Иногда стороны мирились и удалялись в ближайший кабачокпраздновать примирение. Повезло, говорил тогда дедушка и прощал обоим ихпрежние провинности… Вот такие мы, самодержцы.

«И не только самодержцы, – откликнулся в умеСварог, – я знавал прапоров, которые развлекались позлонамереннее ипоизощреннее».

– Ой, ты не поверишь, – похоже, Яна вспомнила ещеодну забавную историю, – дедушка подговаривал своего первого советникаорганизовывать заговоры против него. Да-да! Советник создавал тайные обществаиз недовольных, а потом являлся со списками недовольных к дедушке…

– Рассказанному верю, очень похоже на правду. А где увас Колыма? В какой стороне Магадан?

– Что?

– У вас или рубят головы, или милуют? Или естьпромежуточные наказания – каторга, тюрьма, лагеря?

– Тюрьма есть. Воздушная. – Хорошенькое личико Янынахмурилось. – Но это, по-моему, не слишком подходящая тема для ночнойбеседы дамы и кавалера. Или ты все-таки боишься, как бы чего из моего невинногорозыгрыша не вышло для тебя боком?

Сварога передернуло.

– Боже ты мой, – сказал Сварог. –Развлечения… Так импотентом можно стать.

– И становились порой. Хорошо, заклятья выручали…Кстати о заклятьях. Хочешь, полетим к колдунье? Самая настоящая, ее отыскалигде-то на Земле и поселили здесь. Судьбу она предсказывает, тени мертвыхвызывает… Или боишься?

– Летим, – согласился Сварог, решив, что вечер всеравно пропал.

Яна остановилась, подняла глаза к небу. Не прошло и минуты,как над лужайкой возникло невиданное еще Сварогом диво – летучий корабльстаринного облика. Крутые бока, золоченая фигура русалки под бушпритом, черныерыла пушек в распахнутых портах, высокая корма, паруса полупрозрачные,призрачные, словно сотканы из мерцающего тумана.

С борта им сбросили трап – веревочный, с широкимидеревянными ступеньками и перильцами.

На корме у штурвала стоял человек в высокой шляпе, но Сварогподозревал, что штурвал служит исключительно для завершенности колорита. Ониостановились у борта. Корабль взмыл ввысь, потом стал опускаться, огни дворца ибуйство фейерверка остались далеко вверху. Внизу простиралась темная земля,кое-где светились тусклые, зыбкие огни, а однажды показались крохотные язычкипожара.

Яна быстро проговорила, глянув снизу вверх и тут жеотвернувшись:

– Не нужно думать, что ты вместо игрушки. Я не играюлюдьми.

Сварог осторожно обнял ее за плечи и коснулся губами щеки.Она не противилась. Сварог не находил в себе и капли отцовских чувств, все, егомысли были прямо противоположными. «Не заводись, сказал он себе, просто тебяочень давно не гладили по головке, давно тебе не попадались хорошие чистыедевочки – если они вообще были когда-нибудь в твоей жизни. Твоя жизньстарательно делала тебя сволочью все эти годы, слишком мало от тебя зависело, агрязи было слишком много…»

Корабль шел над довольно большим скопищем мерцающихогоньков. Сварог присмотрелся – угадывались цепочки тусклых фонарей, улицы,дома с высокими островерхими крышами.