Он рассказывает греческий миф о том, как Тезей вошел влабиринт, чтобы убить чудовище. Полюбившая героя Ариадна дала ему кончик нити,с помощью которой он должен был найти выход наружу. Сидя бок о бок с этимилюдьми, я вдруг понимаю, что уже очень давно не испытывал ничего подобногоэтому, а теперь вновь ощущаю вкус неведомого, дух авантюры. Как знать — бытьможет, путеводная нить ждет меня именно в тех местах, куда я бы не пришел ни зачто на свете, не будь я убежден — чтобы изменить жизнь, мне предстоит совершитьогромное, неимоверное усилие.

Михаил продолжал свой рассказ, а я видел, что нищие слушаютего внимательно: видно, не обязательно самые удачные «встречи» должны проходитьв тепле и уюте фешенебельного ресторана.

***

«Путь до той деревни, где есть школа, занимает у меня целыйчас. Разглядываю женщин, идущих за водой, бескрайнюю степь, русских солдат вдлинных грузовиках, заснеженные вершины гор, прячущие, как мне сказали,огромную страну под названием Китай. В деревне — музей поэта, мечеть, школа итри-четыре улицы. В школе мы узнаем, что есть идеал: мы должны бороться запобеду коммунизма, за то, чтобы все люди на земле были равны. Я не верю в этунесбыточную мечту, потому что даже в этом убогом месте существует неравенство:члены компартии стоят выше остальных и, время от времени уезжая в большой городАлма-Ату, привозят оттуда невиданные лакомства, красивую одежду, подарки своимдетям.

Однажды, возвращаясь из школы, я ощущаю порыв сильноговетра, вижу огни вокруг и на несколько мгновений теряю сознание. Прихожу всебя: я сижу на земле, а передо мной парит в воздухе белокурая девочка в беломплатье с синим кушаком. Она улыбается и, не произнеся ни слова, исчезает.

Опрометью вбежав домой, бросаюсь к матери, отрывая ее оттого, чем она занята, и рассказываю об этом происшествии. Она пугается, проситменя никому больше не говорить об этом. Объясняет — хотя можно ли объяснитьтакие сложные вещи десятилетнему мальчугану? — что мне всего лишь привиделось,померещилось. Я стою на своем, твержу, что видел девочку и могу описать ее вовсех подробностях. Добавляю, что вовсе не испугался, а прибежал домой, потомучто хотел немедля сообщить матери о том, что со мной было.

На следующий день, возвращаясь из школы, я жду появлениядевочки, но ее нет. Нет и завтра, и послезавтра. Так проходит целая неделя, и яуже готов поверить в правоту матери: наверное, я незаметно для себя задремал имне все это приснилось.

Но когда я рано утром иду в школу, девочка появляется вновь— окруженная белым сиянием, она парит в воздухе. Я не упал наземь, не увиделсвет. Некоторое время мы глядим друг на друга, она улыбается мне, а я — ей.Спрашиваю, как ее зовут, но ответа не получаю. В школе спрашиваю товарищей: неслучалось ли кому-нибудь видеть парящую в воздухе девочку? Все смеются.

С урока меня вызывают в кабинет директора. Он объясняет мне,что я, наверно, не в своем уме, раз у меня видения. Мир — это реальность,данная нам в ощущениях, а религию придумали, чтобы обманывать людей. «А как жемечеть?» Он отвечает, что ходят в мечеть только опутанные предрассудкаминевежественные старики, у которых нет сил вместе со всеми строить социализм. Игрозит исключить меня из школы, если подобное повторится. В испуге я прошуничего не сообщать матери. Он обещает — но лишь в том случае, если я скажуодноклассникам, что все выдумал.

Он выполняет свое обещание, а я — свое. Мои товарищи, хоть ине придают особенного значения всему этому, все же просят отвести их туда, гдея повстречал девочку. Но с того самого дня целый месяц кряду она является мне.

Иногда я перед этим впадаю в забытье, иногда этого непроисходит. Мы не разговариваем, только остаемся вместе столько времени,сколько ей захочется пробыть со мной. Мать начинает беспокоиться, потому чтотеперь я не прихожу из школы вовремя. Однажды вечером она все же заставляетменя признаться. Я повторяю свой рассказ о девочке.

К моему удивлению, она не бранит меня, а говорит, что вместесо мной пойдет туда, где я видел девочку. Наутро просыпаемся, приходим, девочкапоявляется, но мать не видит ее. Мать просит спросить у нее про отца. Я непонимаю, о чем она, однако выполняю ее просьбу и тогда впервые в жизни слышу«голос». Губы девочки неподвижны, но я знаю, что она говорит со мной, сообщает,что с отцом все хорошо, он оберегает нас и вознагражден за все то, что пришлосьему испытать и перенести на земле. Расскажи матери про обогреватель, проситона. Я повторяю это слово, и мать со слезами говорит, что отец так промерз навойне, что больше всего в жизни ему хотелось иметь обогреватель. Девочкапросит, чтобы в следующий раз, как придем сюда, мы привязали к ветке маленькогокуста, растущего здесь, ленточку.

Видения продолжаются целый год. Мать по секрету шепнула оних своим ближайшим подругам, те рассказали своим подругам, и теперь весь кустпокрыт ленточками. Все держится в секрете: женщины спрашивают о судьбе своихисчезнувших близких, я слушаю «голос» и передаю послания. По большей части всеблагополучны, и лишь дважды девочка просит отправиться на вершину ближайшегохолма и с первыми лучами восходящего солнца молча помолиться за души этихдвоих. Люди рассказывают мне, что я иногда впадаю в транс, падаю наземь,произношу бессвязные слова — сам я об этом не помню. Зато знаю, когдаприближается этот миг, — чувствую дуновение горячего ветра и вижу вокруг себясветящиеся точки.

Но однажды, когда я веду на встречу с девочкой очереднуюгруппу родственников, дорогу нам преграждает милиция. Женщины плачут,возмущаются, но путь перекрыт. Меня препровождают в школу, и директор сообщаетмне, что я исключен за распространение религиозных предрассудков иподстрекательство к мятежу.

На обратном пути вижу — куст уничтожен, ленточки валяются наземле. Сажусь рядом, плачу, ибо эти дни были самыми счастливыми в моей жизни. Итут появляется девочка. Просит меня не огорчаться — все, включая и уничтожениекуста, было, так сказать, запрограммировано. С этой минуты и до конца дней моихона будет сопровождать меня и подсказывать, как следует поступать».

***

— И она так и не сказала, как ее зовут? — спрашивает один изнищих.

— Нет. Но это и не важно: я знаю, когда она говорит со мной.

— А сейчас мы можем узнать что-нибудь о наших покойниках?

— Нет. Такое было возможно лишь в то время. Теперь у меняиное предназначение. Рассказывать дальше?

— Обязательно, — говорю я. — Но сначала хочу сказать вотчто: на юго-востоке Франции есть городок под названием Лурд. Много лет назадпастушка видела там девочку. Это похоже на ваши видения.

— Не правда, — возражает старый одноногий нищий. — Пастушкузвали Бернадетта, а видела она Пречистую Деву.