Вспомнив о пакете с деньгами, я пулей вылетела из бара,поймав на себе растерянный взгляд бармена. Бедняга подумал, что у него двоитсяв глазах, ну, да мне его успокаивать было некогда. В номер я ворвалась сама несвоя и поняла: есть бог на свете! Потому что пакет с деньгами лежал на прежнемместе. Вскрикнув от радости, я полезла в сумку искать свое красное платье. Издесь меня поджидала удача: красное платье было на месте. Оно слегка помялось,но по-прежнему выглядело дорого и красиво. По-другому и быть не могло — это жеподарок бабули, а бабуля знает толк в красивых вещах. Она привезла это платьеиз путешествия по Испании и посоветовала надевать его на маскарады. С тех пор яношу его или в сумке, или на свадьбы, а что сделала самозванка? Куда она моеплатье напялила?

Я тоже надела красное платье и направилась в бар: пустьбармен теперь определяет, на ком оно лучше сидит. Вот что значит маскараднаявещь. Надев красное платье, я уже не могла просто идти: я порхала, порхала,словно мотылек или бабочка! И допорхала до бара.

Девица по-прежнему кокетничала и щебетала с барменом.

«О чем можно болтать с этим болваном? — зло подумала я. —Нет, нельзя доверять свою внешность черт знает каким идиоткам, обязательноопозорят».

Наконец бармен отвлекся на других посетителей. Стараясьоставаться незамеченной, я приблизилась к девице почти вплотную. Она так лихозасасывала мой любимый ликер, что не заметила, как я пристроилась за ее спиной.Изогнувшись змеей, я с пристальным вниманием начала изучать ее бледный висок,который у трупа тоже имел вид плачевный, но там была рана. Висок же этойдевицы, должна беззлобно заметить, утопал в штукатурке — кто не понял, вкрем-пудре.

«Разве под таким слоем косметики можно рассмотретьмалюсенькую ранку, которая была у прежней двойницы? — горестно подумала я. —Под этим слоем все что угодно может оказаться, даже проказа».

Девица удручала своей несимпатичностью, ведь похожи мы с нейкак две капли воды. Даже бармен это заметил, потому что, вернувшись, заговорилсо мной, а не с девицей.

— Простите, мадемуазель Мюз, вынужден был вас покинуть! —воскликнул он, игнорируя мою двойницу и подвигая мне новую порцию ликера.

Я как стояла, так вся и съехала на пол, чисто машинальностараясь забиться под табурет.

— Ничего страшного, Эмиль. Понимаю, что у тебя работа, —ответила за меня девица, обнаружив тем самым еще один кошмарный изъян.

«Что у нее за голос! — ужаснулась я из-под табурета. — Будьу меня такой голос, притворялась бы немой, а не болтала с барменами».

Окружающие почему-то стали проявлять ко мне интерес. Я,конечно, усиленно делала вид, что обронила вещицу. Но близсидящие мужчинызаметно разволновались и готовы были ринуться мне на помощь. Сразу два красныхплатья в одном помещении — это слишком. Другим дамам в баре просто нечего былоделать: мы с двойницей легко всех затмили.

Короче, мне стало очевидно, что пора улепетывать. Так я ипоступила. Что из этого вышло, несложно представить. Мне почти аплодировали.Бармен остолбенел и был близок к инфаркту. Пожалуй, лишь моя клонша не замечаламеня. Что за рохля? С такими рефлексами я и дня бы не прожила.

Выйдя из бара, я рассудила: подожду свою клоншу в холлеотеля, притаившись за пальмой.

Кто никогда не скрывался, могу посоветовать: и не пытайтесь.Каждого вошедшего в холл словно магнитом тянуло взглянуть на меня. Я нервничалаи страдала, чувствуя себя футбольным полем во время финальной игры. Черезполчаса таких ожиданий я поняла: шансов остаться не замеченной этим ненавистнымдвойником, этой чумой в красном платье, этим…

Короче, нет шансов! И все же я упрямо сидела за пальмой.Когда мне до тошноты приелись любопытные взгляды, в холле показалось второекрасное платье. Я неистово вжалась в кадку. Девица стремительно проплыла мимо,и я невольно залюбовалась: как чертовка идет! Вперед и только вперед, нивзгляда по сторонам, и чихать она хотела на всех зевак и прохожих. ПростоБегущая по волнам. Вот пусть так и бежит. А я — за ней.

Интересно, куда мы прибежим?

Моя двойница явно направлялась к клубу. Поскольку летела онана своих длинных ногах с той скоростью, с которой нормальные люди бегают запоследней электричкой, я вынуждена была взять тот же темп. Со стороны наш вояжвыглядел, думаю, зрелищно. Французы не любят отказывать себе в удовольствии:они выстраивались в шеренги, провожали нас любопытными взглядами и громкообменивались комментариями.

Я проклинала и наши на редкость красные платья, и наши наредкость золотистые волосы, струящиеся до самых талий, тоже на редкость тонких.Черт! В чем я виню несчастных французов? Сразу столько достопримечательностей,причем в двух экземплярах. Просто парад двойников в центре Парижа. Пока яцеликом отдавалась тайной слежке, французы оттягивались по полной программе. Впрочем,и я не могла пожаловаться на отсутствие впечатлений. Знала бы, чем закончатсямои приключения, сидела бы в баре без лишних хлопот.

Девица между тем упорно вела меня в «Парти дэ плэзир». Я ужерисовала в своем воображении веселенькую картину: мы обе радостные и цветущие,в карнавальных платьях — и толпа знакомых с отвисшими от изумления челюстями.

«Интересно, к кому побежит Рышард? — нетерпеливо гадала я. —А Катрин? И как станет выкручиваться Себастьен? Ну, Жан-Пьер уже решил для себяэту задачу, наверняка спросит про трубку и сразу узнает меня».

Однако девица, не подозревая о моих планах, измениламаршрут: она вдруг свернула на параллельную улицу и остановила такси. Мнепришлось сделать то же самое.

Надо признать: с ее стороны это было настоящее свинство. Какя, не зная французского, должна объяснять арабу-таксисту, чего от него хочу?Тем более что этого толком не знала сама. Кое-как, с помощью жестов, парыфранцузских слов и русского мата мне удалось уговорить водителя двигаться заидущим впереди нас такси. Но понервничать пришлось изрядно. И таксисту, и мне.

Ехали мы недолго, остановились в Булонском лесу. Вот зачемпереться в Булонский лес ночью? Он хоть и недалеко от центра Парижа, а все желес. И деревья, и кусты там самые настоящие, и есть такие места, что толькодержись. За карман, разумеется. Если в нем есть кошелек.

И что делает наша красавица? Отпускает такси и дает деру неразбирая дороги. Пришлось и мне поступить тем же образом, хоть и очень это былонекстати. Дорогое платье и туфли на шпильках голосовали совсем за другое. Да ия категорически не была готова к подобному путешествию.

Скакали по кочкам мы с красавицей долго. Я изрядно устала.Тропинок эта дурища не признавала принципиально: где растительность гуще, тудаи неслась. Я следом ломилась, проклиная безбожно.., стул. Если бы не нанесенныестулом раны, не знала бы горя. Впрочем, вру, знала бы: добрая половина красногоплатья осталась на чертовых ветках.