Затем меня осенила прекрасная мысль.

— А почему бы вам не обратиться к Пуаро?

— Пуаро? — Нортон с сомнением посмотрел на меня.

— Да, посоветоваться с ним.

— Ну, что ж, — промолвил Нортон, — это мысль! Он, конечно,иностранец… — он в смущении замолчал.

Я прекрасно понимал, что он имеет в виду. Едкие замечанияПуаро типа «играть в игру» были хорошо знакомы мне. Интересно, а сам Пуаро хотьраз додумался посмотреть в бинокль! Наверняка он так и сделал бы, если бы ему вголову пришла такая мысль.

— Вы можете спокойно ему довериться, — увещевал я Нортона, —выслушать его советы, а следовать им или нет — это уже ваше личное дело.

— Действительно, — согласился Нортон. Лицо его прояснилось.— Знаете, Гастингс, пожалуй, я так и сделаю.

4

Я был удивлён немедленной реакцией Пуаро на мою Информацию.

— Что вы сказали, Гастингс!

Он выронил хлебец, который держал в руке, и стукнул себя полбу.

— Ну-ка, быстро расскажите все еще раз!

Я повторил свой рассказ.

— В тот день он что-то увидел в бинокль, — задумчивопроизнес Пуаро, — а что именно, говорить не хочет. — Пуаро схватил меня заруку. — Он кому-нибудь рассказывал об этом?

— Думаю, что нет. Уверен, что нет.

— Будьте осторожны, Гастингс. Крайне важно, чтобы он никомуничего не рассказал, даже не сделал намёка. Иначе возникнет опасная ситуация.

— Опасная?

— Да, очень.

Лицо Пуаро стало мертвенно-бледным.

— Убедите его, мой друг, навестить меня сегодня вечером.Просто дружеский визит. Понимаете? Причём сделайте так, чтобы ни у кого невозникло и мысли об истинной причине нашей встречи. И будьте осторожны,Гастингс, очень, очень осторожны. Кто с вами ещё был в тот день?

— Элизабет Коул.

— Она заметила что-нибудь странное в его поведении?

— Не знаю. — Я тщетно пытался вспомнить. — Может быть, аесли спросить у неё…

— Вы ей не скажете ни слова, Гастингс, ни слова!

1

Я передал Нортону приглашение Пуаро.

— Я, конечно, с удовольствием навещу его, но знаете,Гастингс, я очень сожалею, что всё вам рассказал.

— Кстати, — спросил я, — вы об этом больше никому неговорили?

— Нет.., по крайней мере.., нет, конечно, нет.

— Вы абсолютно в этом уверены?

— Да. Я никому ничего не говорил.

— И не говорите, пока не увидите Пуаро.

Я почувствовал, что в первый раз Нортон ответил на мойвопрос с некоторым колебанием.

2

Я вновь решил пройти в ту часть парка, где совсем недавногулял с Элизабет Коул и Нортоном. Кто это там вдали? Мисс Коул! Она обернуласьпри моём приближении.

— Вы такой встревоженный, капитан Гастингс, — сказала она. —Что-нибудь случилось?

— Нет, нет, ничего не произошло. Просто я несколько устал отбыстрой ходьбы, — сказал я, пытаясь отдышаться. — Похоже, будет дождь, —произнёс я избитую фразу. Она взглянула на небо.

— Пожалуй, да.

Некоторое время мы молчали. В этой женщине было что-топритягательное. С тех пор как я узнал о её трагедии, я проникся к ней огромнойсимпатией. Люди, такие как мы с ней, бывшие когда-то несчастными, имеют многообщего. И всё же в её жизни, так мне показалось, началась вторая весна.

— Я сегодня так расстроен! — неизвестно почему вдруг выпалиля. — Получил плохие известия о здоровье моего друга.

— Месье Пуаро?

Понимая, что она на самом деле сочувствует мне, я рассказалей о своих тревогах.

— Значит, — мягко произнесла она, когда я замолчал, — конецможет наступить в любое время?

Я кивнул, не в состоянии вымолвить ни слова.

— Когда он умрёт, — произнёс я спустя несколько минут, — яостанусь совершенно один на всём свете.

— Ну что вы. У вас же есть Джудит и другие дети.

— Они далеко от меня, а Джудит чересчур предана своейработе. Я ей не нужен.

— Да, дети вспоминают о своих родителях только тогда, когдапопадают в беду. Вы должны воспринимать это как вполне естественное явление. Яне менее одинока, чем вы. Мои сестры живут вдали от меня: одна — в Америке, адругая — в Италии.

— Моя дорогая, — сказал я, — ваша жизнь только начинается.

— В тридцать пять лет?

— А что такое тридцать пять лет? Если бы мне было тридцатьпять! Я же не слепой, всё вижу — добавил я с подтекстом.

Она вопросительно взглянула на меня, затем покраснела.

— Вы же не думаете… Стивен Нортон и я — только друзья. У насмного общего…

— Тем лучше.

— Он... он такой добрый.

— Дорогая, не верьте в мужскую доброту. Мы, мужчины, редкобываем добрыми.

Элизабет Коул неожиданно побледнела.

— Вы злой, ничего не видящий человек, — произнесла она тихимнатянутым голосом. — Как я могу думать о замужестве, имея такую семью? Сестру,если не убийцу, так сумасшедшую! Не знаю, что лучше!

— Не думайте об этом, — с чувством произнёс я. — В отношениивашей сестры могла произойти ошибка.

— Что вы говорите! Ведь это же правда!

— А помните, как вы мне сказали: «Это была не Мэгги».

Мисс Коул затаила дыхание.

— Я чувствую, что это так.

— А раз чувствуете, значит — это правда. Она уставилась наменя.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ваша сестра не убивала своего отца.

Она прикрыла рот рукой, испуганно взглянула на меня широкораскрытыми глазами.

— Вы наверное сошли с ума. Кто сказал вам это?

— Не имеет значения, но это правда, и в один прекрасный денья докажу вам это.