— Мы разобьем их в один месяц! Что может этот сбродпротив истинных джентльменов! Да какое там в месяц — в одном сражении…

— Джентльмены, позволено ли мне будет вставитьслово? — сказал Ретт Батлер, не изменив позы, не вынув рук из карманов илениво, на чарльстонский лад растягивая слова.

В голосе его и во взгляде сквозило презрение,замаскированное изысканной вежливостью, которая в свою очередь смахивала наиздевку.

Все мужчины обернулись к нему и замолчали, преувеличеннойлюбезностью подчеркивая, что он не принадлежит к их кругу.

— Задумывался ли кто-нибудь из вас, джентльмены, надтем, что к югу от железнодорожной линии Мейкон — Диксон нет ни одногооружейного завода? Или над тем, как вообще мало литейных заводов на Юге? Так жекак и ткацких фабрик, и шерстопрядильных и кожевенных предприятий? Задумывалисьвы над тем, что у нас нет ни одного военного корабля и что флот янки можетзаблокировать наши гавани за одну неделю, после чего мы не сможем продать заокеан ни единого тюка хлопка? Впрочем, само собой разумеется, вы задумывалисьнад этим, джентльмены.

«Да он, кажется, считает наших мальчиков просто кучейидиотов!» — возмущенно подумала Скарлетт, и кров?? прилила к ее щекам.

По-видимому, такая мысль пришла в голову не ей одной, таккак кое-кто из юношей с вызовом поглядел на говорившего. Но Джон Уилкс тут жекак бы случайно оказался возле Ретт» Батлера, словно желая напомнить всем, чтоэто его гость и к тому же здесь присутствуют дамы.

— Вся беда у нас, южан, в том, что мы мало разъезжаемпо свету или мало наблюдений выносим из наших путешествий. Ну, конечно, все вы,джентльмены, много путешествовали. Но что вы видели? Европу, Нью-Йорк иФиладельфию, и дамы, — он сделал легкий поклон в сторону беседки, —без сомнения, побывали в Саратоге. Вы видели отели и музеи, посещали балы иигорные дома. И возвратились домой, исполненные уверенности в том, что нет наземле места лучше нашего Юга. Что до меня, то я родился в Чарльстоне, нопоследние несколько лет провел на Севере. — Он усмехнулся, сверкнув белымизубами, словно давая понять, что ни для кого из присутствующих, конечно, несекрет, почему он больше не живет в Чарльстоне, только ему на это наплевать. Ия видел многое, чего никто из вас не видел. Я видел тысячи иммигрантов, готовыхза кусок хлеба и несколько долларов сражаться на стороне янки, я видел заводы,фабрики, верфи, рудники и угольные копи — все то, чего у нас нет. А у нас естьтолько хлопок, рабы и спесь. Это не мы их, а они нас разобьют в один месяц.

На мгновение воцарилась мертвая тишина. Ретт Батлер достализ кармана тонкий полотняный носовой платок и небрежно смахнул пыль с рукава.Затем зловещий шепот пронесся над толпой гостей, а беседка загудела, как потревоженныйулей. И хотя щеки Скарлетт еще пылали от гнева, в практичном уме еепромелькнула мысль, что человек этот прав — слова его не лишены здравогосмысла. И в самом деле, она в жизни не видала ни одного завода или хотя бычеловека, который бы своими глазами видел завод. Но все равно этот Батлер неджентльмен, он проявил дурное воспитание, позволив себе такое утверждение, даеще на пикнике, где люди собрались, чтобы повеселиться.

Стюарт Тарлтон, сдвинув брови, шагнул вперед, — Брент —за ним. Конечно, близнецы слишком хорошо воспитаны — они не затеют драки прямона барбекю, как бы ни чесались у них кулаки. Тем не менее все дамы были приятновозбуждены — ведь им так редко выпадала удача быть свидетельницами публичныхссор. Обычно все приходилось узнавать от третьих лиц.

— Сэр, — угрожающе начал Стюарт, — что выхотели этим сказать?

Ретт ответил вежливо, но в глазах его мелькнула насмешка:

— Я хотел сказать, что Наполеон — вы, вероятно, слышалио нем — заметил как-то раз: «Бог всегда на стороне более сильной армии!» — И,обращаясь к Джону Уилксу, произнес с почтительностью, в которой не было ничегонаигранного: — Вы обещали показать мне вашу библиотеку, сэр. Не слишком ли язлоупотреблю вашей любезностью, если попрошу вас сделать это сейчас? Боюсь, мнескоро придется отбыть в Джонсборо — там у меня маленькое, но неотложное дело.

Повернувшись к остальным гостям, он щелкнул каблуком,отвесил низкий, как в танце, поклон — неожиданно легкий и грациозный для такогоатлетически сложенного мужчины и одновременно вызывающий, как пощечина, —и последовал за Джоном Уилксом к дому, высоко неся свою темноволосую голову. Дооставшихся на лужайке долетел его раздражающе саркастический смех.

На мгновение наступило растерянное молчание, а затем голосазагудели вновь. Индия устало поднялась со стула возле беседки и направилась крассвирепевшему Стюарту Тарлтону. Слов Индии Скарлетт не слышала, но то, чтоона прочла в устремленном на Стюарта взгляде, заставило ее испытать нечтопохожее на укол совести. Это был тот же отрешенный от себя взгляд, какой был уМелани, когда она смотрела на Эшли, только Стюарт этого не видел. Так, значит,Индия любит его! Невольно у Скарлетт мелькнула мысль, что не начни она тогда,на этом политическом сборище, так отчаянно кокетничать со Стюартом, может быть,он давно женился бы на Индии. Но она тут же успокоилась, сказав себе: не ее этовина, если некоторые девушки не умеют удержать возле себя мужчину.

Но вот Стюарт явно принужденно улыбнулся Индия и кивнул.Должно быть, Индия уговорила его оставить мистера Батлера в покое и не затеватьссоры. Под деревьями все пришло в движение, гости поднимались, стряхивая сплатья крошки, замужние женщины окликали ребятишек и нянек и собирали подкрылышко своих птенцов, дабы отправиться восвояси, а девушки небольшими группками,болтая я смеясь, направились к дому, чтобы там, в верхних комнатах, вволюпосплетничать и вздремнуть.

Все дамы покинули тень дубов и беседку, предоставив их враспоряжение мужчин, и только миссис Тарлтон пришлось задержаться — Джералд,мистер Калверт и кто-то еще хотели получить у нее ответ: даст она лошадей дляЭскадрона или нет.

Эшли, задумчиво и чуточку насмешливо улыбаясь, направилсятуда, где сидели Скарлетт и Чарльз.

— Дерзкий малый, что вы скажете? — заметил он,глядя вслед удалившемуся Ретту Батлеру. — Ну прямо герцог Борджиа.

Скарлетт постаралась напрячь память, перебирая в уме всезнатные семейства графства и даже Атланты и Саванны, но решительно не моглаприпомнить такой фамилии.

— Кто они? Я таких что-то не знаю. Он их родственник?Чарльз как-то странно посмотрел на нее — недоумевающе и смущенно, но любовь тутже превозмогла все. Любовь подсказала ему, что для девушки достаточно бытькрасивой, доброй и обаятельной, а образованность может только нанести ущерб еечарам, и сказал поспешно:

Борджиа были итальянцами.

— А, иностранцы, — протянула Скарлетт, сразупотеряв к ним всякий интерес.

Она подарила Эшли самую чарующую из своих улыбок, но онпочему-то избегал ее взгляда. Он смотрел на Чарльза с каким-то страннымвыражением сочувствия и понимания.