— А моя — 98, 1, — объявила Лайза. И тут Мередит заметила,что уши новой знакомой проколоты. В школе запрещалось носить серьги и краситьгубы. Лайза, в свою очередь, разглядывала Мередит и с недоуменной улыбкой безобиняков осведомилась:

— Ты одиночка по характеру или что-то вроде парии?

— Никогда не думала об этом, — солгала Мередит.

— Сколько еще тебе осталось носить скобки?

— Ровно год, — пробормотала Мередит, решив, что Лайзасовершенно ей не нравится. Она закрыла книгу и встала, радуясь, что звоноквот-вот прозвенит.

В этот день, как обычно в последнюю пятницу каждого месяца,ученики выстроились в церкви на исповедь. Чувствуя себя, как всегда, позорнойгрешницей, Мередит встала на колени в исповедальне и призналась отцу Викерсу вовсех омерзительных деяниях, включая такие, как нелюбовь к сестре Мэри Лоренс ипустая трата времени из-за размышлений о собственной внешности. Закончив, онапридержала дверь для следующего в очереди, а сама, встав на колени в проходе,произнесла наложенные в качестве епитимьи молитвы. Поскольку школьникам послеэтого было позволено отправляться домой, Мередит решила подождать Фенвика ивышла из церкви. Несколько минут спустя по ступенькам сбежала Лайза, на ходунатягивая жакет. Все еще терзаясь из-за мучительно-правдивых слов Лайзы,Мередит настороженно наблюдала, как новенькая, оглядевшись, не спеша подходит кней.

— Просто не поверишь, — провозгласила Лайза, — этот Викерсвелел прочитать по одной молитве на каждую бусину четки, и всего-навсего за то,что немного пообжималась с парнем! Представляю, какую епитимью он наложит зафранцузский поцелуй! — добавила она с дерзкой ухмылкой, садясь на ступенькурядом с Мередит.

Той раньше и в голову не приходило, что национальность можетиметь какое-то отношение к способу целоваться, но из замечания Лайзы невольнонапрашивалось заключение, что, каким бы образом это ни проделывали во Франции,священники явно не желали, чтобы ученики школы Святого Стефана занималисьподобными вещами. Пытаясь выглядеть искушенной и умудренной жизнью, онакивнула:

— За подобные вещи отец Викерс заставит тебя подметатьцерковь.

Лайза хихикнула, с любопытством изучая Мередит:

— А у твоего дружка тоже скобки на зубах? Мередит, подумав оПаркере, покачала головой.

— Здорово, — объявила Лайза, заразительно улыбаясь. — Явсегда гадала, как могут двое людей со скобками целоваться и при этом незацепиться друг за друга. Моего дружка зовут Марио Кампано. Он высокий,красивый и смуглый. А твоего? И какой он?

Мередит поглядела в сторону улицы, надеясь, что Фенвик невспомнит, какой сегодня день. И хотя тема разговора была довольно щекотливой,но Лайза Понтини почему-то неодолимо притягивала Мередит, и она почувствовала,что новенькая искренне хочет с ней подружиться.

— Ему восемнадцать, — откровенно объяснила Мередит, — и онпохож на Роберта Редфорда. Его зовут Паркер.

— А фамилия?

— Рейнолдс.

— Паркер Рейнолдс, — повторила Лайза, сморщив носик. —Похоже на светского сноба. Он хорош в этом?

— В чем?

— Здорово целуется?

— О… ну… да. Совершенно фантастически. Лайза издевательскиприщурилась:

— Да ты с ним в жизни не целовалась. Краснеешь, когда врешь.

Мередит резко вскочила. . — Послушай, — рассерженно началаона, — я не просила тебя подходить и…

— Эй, не стоит из-за этого лезть в бутылку. Целоваться вовсене так уж приятно. То есть когда Марио впервые поцеловал меня… не поверишь, мнев жизни не было так неловко.

Гнев Мередит мгновенно испарился, как только она поняла, чтоЛайза готова честно признаться в собственных недостатках. Девочка села рядом сновенькой.

— Ты смутилась, потому что он поцеловал тебя?

— Нет, просто я нечаянно оперлась о входную дверь и нажалаплечом звонок. Отец открыл дверь, я рухнула в его объятия, пока Марио что былосил цеплялся за меня. Мы трое свалились на пол, и нас целую вечность не моглираспутать.

Радостный вопль Мередит немедленно стих при виде«роллс-ройса», заворачивающего за угол.

— Это… это за мной, — пробормотала она. Лайза подняла глазаи охнула:

— Иисусе, да ведь это «ролле»!

Сконфуженно кивнув, Мередит пожала плечами и собрала книги:

«— Мм живем далеко отсюда, и отец не хочет, чтобы я ездилаавтобусом.

— Значит, твой па — водитель? — кивнула Лайза, направляясьвместе с Мередит к машине. — Должно быть, здорово кататься в таком автомобиле иделать вид, что богата. — И, не дав Мередит ответить, продолжала:

— Мой отец — слесарь-водопроводчик. Сейчас его профсоюзобъявил забастовку, поэтому мы переехали сюда, где квартиры дешевле. Ну знаешь,как это бывает.

Мередит не имела ни малейшего представления о том, » как этобывает «, но из гневных тирад отца знала, какое воздействие профсоюзы изабастовки оказывают на подобных Бенкрофту деловых людей. Но, услыхав мрачныйвздох Лайзы, девочка сочувственно кивнула.

— Должно быть, туго вам приходится. Хочешь, подвезу домой?

— Неужели! Нет, постой, не может это подождать до следующейнедели? У меня семеро братьев и сестер, и у ма вечно находится тысяча дел. Я ужлучше поболтаюсь тут немного, а потом пойду домой в обычное время.

Это было неделю назад, и робкая дружба, родившаяся в тотдень, расцвела и окрепла, подкрепляемая смехом, разделенными секретами ивзаимными признаниями. И теперь, глядя на портрет Паркера и думая о танцах всубботу, Мередит решила завтра же попросить у Лайзы совета. Она все зналанасчет мод и причесок. Может, Лайза предложит что-нибудь, что сделает Мередитболее привлекательной для Паркера.

На следующий день, когда девочки принялись за завтрак,Мередит приступила к осуществлению своего плана:

— Скажи, могу я сделать что-нибудь со своим лицом, кромепластической операции, конечно, чтобы понравиться Паркеру?

Прежде чем ответить, Лайза долго, внимательно изучалаподругу:

— Эти очки и скобки, конечно, вряд ли могут возбудитьстрасть, сама понимаешь, — пошутила она наконец. — Сними очки и встань.

Мередит молча подчинилась и, чуть поеживаясь, огорченноожидала, пока Лайза медленно обходила ее, продолжая оглядывать.

— Ты как будто из кожи вон лезешь, чтобы выглядетьдурнушкой, — заключила она. — И это при таких потрясающих глазах и волосах!Чуть-чуть косметики, никаких очков, другая прическа — и, вполне возможно,Паркер посмотрит на тебя повнимательнее завтра вечером.