Паркер возразил.

— Обвиняемый сам в деталях рассказывал о том, какой характерносили его встречи с любовницей, и я вправе более подробно коснуться этой темыво время перекрестного допроса.

— Суд склонен согласиться с доводами представителяобвинения, — постановил судья.

— Значит, встречался ли я с нею? — переспросил Клиффс.

— Да, где и когда вы виделись с Карлотой Шелтон?

— Я не состоял ни в какой романтической связи с леди, окоторой зашла речь, если это то, что вы хотите мне инкриминировать, —огрызнулся Клиффс.

— Еще раз спрашиваю, где вы виделись с ней, — не отступалПаркер.

— На это трудно ответить с ходу. Я не ожидал подобноговопроса, — с трудом выдавил из себя Клиффс.

Паркер теперь полностью владел ситуацией. Он с понтомвыхватил из кармана блокнот, пролистал страницы и, заложив большим пальцем однуиз них, уверенно заявил:

— На самом деле вы виделись с ней несколько раз, не так ли,мистер Клиффс?

Клиффс заколебался.

— Ну, да… Думаю, что так.

— И по меньшей мере хоть раз при этом присутствовал еедружок?

Ее обычно всегда сопровождают, ответил Клиффс. — Она оченьпривлекательная женщина.

— Приходилось ли вам с Мэрилен Картис разъезжать в ееавтомобиле?

— Да, ездили.

— И вас было только трое в этой машине?

— Возражаю против вопроса, как не соответствующего процедуреперекрестного допроса как по форме, так и по содержанию и заданного не посуществу, так как не имеет отношения к предмету судебного разбирательства, —выкрикнул защитник, обращаясь к судье.

— Возражение отклоняется, — заявил решительно судья.

Теперь обвиняемый утратил свою былую самоуверенность. Онпокрылся испариной и был явно напуган.

— Нет, — ответил он, — там был еще один человек.

— Мужчина или женщина?

— Мужчина.

— Сопровождавший мисс Шелтон?

— Да.

— И куда вы в тот раз направились?

— Я… я не могу этого припомнить.

— Не за город ли?

— Думаю, что так, да, за город.

— Следует ли вас так понимать, что вы не можете вспомнитьназвания мотеля, в котором остановились во время этой поездки?

Защитник вновь сорвался с места.

— Ваша честь, это никак не укладывается в рамкиперекрестного допроса. Вопросы задаются с целью выяснения обстоятельств, неимеющих прямого отношения к предмету судебного разбирательства, сформулированынекомпетентно и допускают неоднозначное толкование. Налицо попыткадискредитировать обвиняемого, указав на его связи с лицами, не имеющими прямогоотношения к делу. Единственным вопросом по существу может только являтьсявопрос об отношениях обвиняемого с другой обвиняемой, проходящей по делу, —Мэрилен Картис, и защита полностью признает это и допускает самое подробное выяснениедеталей этой связи. Совершенно недопустимо пытаться оказать воздействие наприсяжных указанием на связи обвиняемого с другими лицами.

Паркер возразил:

— Обвиняемый сам подтвердил, что присутствие посторонних вовремя его тайных встреч для него столь же нежелательно, как нахождение чужихлюдей у него в спальне. Почему не предположить, что эти двое далеко непосторонние и могут иметь прямое отношение к делу?

— Это заявление было сделано обвиняемым не во время прямого,а во время перекрестного допроса, — возразил защитник.

— Мне нет дела до того, когда было сделано это заявление, —парировал Паркер. — Пользуюсь своим правом и ставлю под сомнение показанияобвиняемого по этому вопросу.

Защитник в отчаянии воззрился на часы.

— С разрешения суда, хочу напомнить, что до перерываосталось всего несколько минут. Если мне позволят, я хотел бы связаться снекоторыми авторитетными экспертами — специалистами по пункту, вызвавшемуразногласия в толковании между защитой и обвинением, и представить их мнениявысокому суду по окончании перерыва.

— Очень хорошо, — заявил судья. — Настало время объявитьобеденный перерыв. Суд возобновит заседание в два часа. Во время перерываприсяжным запрещается излагать в какой бы то ни было форме свое мнение поповоду виновности или невиновности каждого по отдельности или обоих обвиняемых,а также обсуждать с кем бы то ни было аспекты дела или допускать, чтобы этимзанимались в их присутствии.

Судья поднялся и прошествовал в свои апартаменты.

Паркер протолкался ко мне сквозь толпу.

— Лэм, — взволнованно произнес он, — хочу переговорить свами.

Я проследовал за ним в приемную.

— Ваш удар попал в цель, — признал он. — Теперь онизабегали. Следующий ход должен быть за нами.

Главное — не потерять инициативу. Необходимо добытьдоказательства. Отправляйтесь в полицию и…

— Меня бросят в «холодную», — прервал я. — Там не любят,когда частные детективы путаются у них под ногами при расследовании убийств.

— Черт подери, и так что же вы намерены предпринять?

— Всего-навсего позвонить своей партнерше, Берте Кул, —ответил я. — Хочу, чтобы вы уполномочили ее вести расследование от имениокружного прокурора.

— И что тогда?

— Тогда, — пояснил я, — Берте придется насесть на КарлотуШелтон.

— Проклятье! — воскликнул Паркер. — С вашей помощью янастолько увяз во всем этом, что вылезти смогу только благодаря опять же вам.

— Но ведь вы же разворотили это осиное гнездо?

— А куда денешься? Я бы завалил процесс в противном случае,а теперь вот… впрочем, отступать некуда.

— Хорошо, — сказал я, — у нас немногим более двух часов,пока в суде перерыв. Вы можете назначить меня своим представителем — этопридаст мне некий официальный статус. Имеет смысл связаться с Бертой Кул и датьей определенные полномочия. В качестве частных детективов с нами и говоритьникто не станет.

— Почему, черт подери, вы не сотрудничаете с полицией?

— Потому что полиция не желает от нас никакой помощи.

Какой-то миг он колебался, затем глубоко вздохнул и сказал:

— Хорошо. Какой номер телефона Берты Кул?

С легкой руки Паркера и при его возможностях у нас ушловсего несколько минут на то, чтобы выяснить, что Карлоты Шелтон и след простыл— никто не знал, где она находится. Полиция отнюдь не сбилась с ног, наводясправки о ее местонахождении.