Дежурство Сэттла также прошло без происшествий, но он весьмазаинтересовался рассказом о моем сне. По моей просьбе он повел меня вбиблиотеку, обстановка которой даже в мелочах совпадала с той, что я видел восне. Я мог даже точно указать место, откуда кот в последний раз печальнопосмотрел на меня.

Мы оба постояли там в молчаливом смущении. Вдруг мне пришлав голову мысль, и я решил выяснить название книги, стоявшей на том самом месте.Но там зияла пустота!

– Какую-то книгу отсюда взяли! – сказал я Сэттлу. Он тожеподошел к полке.

– Ого! – воскликнул он. – Здесь торчит гвоздь в глубине, закоторый зацепился маленький клочок страницы из пропавшего тома.

Он осторожно вынул клочок бумаги. На кусочке бумаги небольше квадратного дюйма мы прочитали знаменательное слово «Кот…»

– Этот клочок вызывает у меня мурашки, – сказал Сэттл. –Просто неизъяснимый ужас.

– Мне необходимо знать, – сказал я, – что за книга исчезлаотсюда. Как вы думаете, нельзя ли ее найти?

– Может быть, есть каталог библиотеки? Возможно, ледиКэрмайкл…

Я покачал головой:

– Леди Кэрмайкл ничего не захочет рассказать.

– Вы так думаете?

– Убежден в этом. В то время как мы гадаем и блуждаем втемноте, леди Кэрмайкл знает. И по известной ей причине не говорит ничего. Онапредпочитает скорее идти на самый страшный риск, чем нарушить молчание.

День прошел без всяких инцидентов, что напоминало мнезатишье перед бурей. Меня охватило странное предчувствие, что события близятсяк развязке. Я бродил на ощупь во тьме, но скоро я увижу свет. Факты были всеналицо, они лишь ожидали, чтобы вспышка огня высветила их, помогла увидеть ихвзаимосвязь и значение.

И свершилось! Самым неожиданным образом!

Это произошло, когда мы все вместе, как обычно, сидели взеленой гостиной после ужина. Повисло тяжелое молчание. В комнате было тактихо, что откуда-то выскочила маленькая мышка и пробежала по полу – и в этотмомент случилось следующее.

Длинным прыжком Артур Кэрмайкл вскочил со своего кресла. Егоизогнутое тело с быстротой летящей стрелы оказалось на пути мышки. Онаустремилась к деревянной стенной панели, и Артур притаился там в ожидании, еготело все дрожало от нетерпения.

Это было ужасно! Никогда в жизни мне не приходилось впадатьв такое состояние полного паралича. Долго же я ломал голову над тем, когонапоминал мне Артур Кэрмайкл своими бесшумными шагами и полуприкрытымиследящими глазами! И вот теперь внезапная догадка, дикая, неправдоподобная,невероятная, пронеслась в моей голове. Я отбросил ее как невозможную,немыслимую! Но я не мог избавиться от нее.

Я смутно помню, что произошло дальше. Все события казалисьнереальными. Я помню, что кое-как мы поднялись по лестнице и быстро пожелалидруг другу спокойной ночи, боясь встретиться глазами, чтобы не увидетьподтверждения собственного страха.

Сэттл остался у двери леди Кэрмайкл на первое дежурство,пообещав разбудить меня в три часа ночи. Я особенно не опасался за ледиКэрмайкл; я был слишком поглощен моей фантастической, невероятной теорией. Яговорил себе, что это невозможно, – но мое сознание все время возвращалось кней, как ??колдованно??.

Внезапно тишина ночи была расколота. Голос Сэттла,призывающего меня, перерос в вопль. Я выскочил в коридор.

Он изо всех своих сил колотил по двери леди Кэрмайкл.

– Черт бы побрал эту женщину! – кричал он. – Она заперлась!

– Но…

– Он там, старина! С ней! Вы не слышите его?

Из-за запертой двери раздался протяжный свирепый вой кота. Азатем последовал ужасный визг и еще раз… Я узнал голос леди Кэрмайкл.

– Дверь! – завопил я. – Мы должны сломать ее. Через минутубудет слишком поздно.

Мы напряглись и надавили на дверь плечами изо всех сил.Раздался треск – и мы ввалились в комнату.

Леди Кэрмайкл лежала на кровати, плавая в крови. Я едва ливидел более ужасное зрелище. Ее сердце еще билось, но раны были страшными, кожана шее была содрана и висела клочьями… Содрогнувшись, я прошептал: «Когти…»Трепет суеверного ужаса пробежал по моему телу.

Я перевязал и тщательно забинтовал раны и сказал Сэттлу, чтоистинную природу ран лучше держать в секрете, особенно от мисс Паттерсон. Янаписал телеграмму госпитальной сестре, чтобы отправить ее, как толькооткроется телеграф.

Рассвет незаметно проник в окно. Я выглянул вниз на газон.

– Нужно одеться и спуститься вниз, – сказал я отрывистоСэттлу. – Леди Кэрмайкл теперь чувствует себя нормально.

Он вскоре был готов, и мы вместе вышли в сад.

– Что вы собираетесь делать?

– Выкопать тело кота, – сказал я резко. – Я должен бытьуверен…

Я нашел лопату среди инструментов, и мы начали копать уподножия большого медного бука. Наконец наше старание было вознаграждено.Зрелище было не из приятных. Животное умерло неделю назад. Но я увидел то, чтохотел.

– Это кот, – сказал я. – Точно такого кота я видел в первыйдень, когда приехал сюда.

Сэттл присвистнул. Запах горького миндаля все еще былощутим.

– Синильная кислота, – сказал он.

Я кивнул.

– Что вы думаете об этом? – спросил он с любопытством.

– Именно то, что и вы!

Моя догадка не была для него новостью – она также приходилаему в голову, я это видел.

– Это невозможно, – пробормотал он. – Невозможно! Это противвсякой науки – против природы вещей… – Его голос оборвался от содрогания. – Тамышка последней ночью, – сказал он. – Но… О!.. этого не может быть!

– Леди Кэрмайкл, – сказал я, – очень странная женщина Онавладеет оккультными силами – силами гипноза. Ее предки пришли с Востока. Можемли мы знать, как применит она эти силы в отношении такого слабого милогосущества, как Артур Кэрмайкл? И вспомните, Сэттл, если Артур Кэрмайкл останетсябезнадежным идиотом, преданным ей, все имущество практически достанется ей и еесыну, которого, как вы мне рассказали, она обожает. А Артур собирался жениться!

– Но как мы поступим, Кэрстайрс?

– Ничего не надо делать, – сказал я. – Лучшее, что мы можемсделать, – это стать между леди Кэрмайкл и возмездием.

Леди Кэрмайкл медленно выздоравливала. Ее раны затягивалисьхорошо, как я и предполагал, но шрамы от этого страшного нападения, видимо,сохранятся до конца ее жизни.