Она ударилась о пол с отвратительным грохотом и разбилась.Кэти была разбита так же, как и ваза. Она кинулась к Дэвиду и затряслась отмучительных рыданий.

— Я люблю тебя, Дэвид, я не знаю, что со мной происходит впоследнее время. Я так виновата. Я брошу работу, и я…

Дэвид был отомщен. Все было забыто. Он успокаивающе похлопалее и сказал, что, пока она его любит, все будет хорошо и что, конечно же, ей ненадо бросать работу.

Солнце опять засияло над их браком, и Дэвид стал таким жечутким, деликатным и очаровательным, как прежде.

Через четыре месяца Кэти ушла с работы пораньше, чтобыудивить Дэвида праздничным ужином в честь полугодового юбилея их свадьбы. Онаудивила его… Он был в постели с женой основного партнера своей юридическойфирмы. Откинувшись на спинку кровати в обнимку с обнаженной женщиной, оннебрежно курил сигарету.

Даже несмотря на дрожь, сотрясавшую ее тело, смертельноеспокойствие охватило Кэти.

— Как только вы совсем закончите, — тихо сказала она, стоя вдверях, — я буду очень признательна, если вы уберетесь отсюда. Оба.

Как во сне, она прошла на кухню, вытащила грибы из сушки иначала их резать для ужина. Она дважды порезалась, не замечая крови.

Несколько минут спустя позади нее раздался низкий,взбешенный голос Дэвида:

— Ты маленькая сучка, придется научить тебя хорошим манерам.Муж Сильвии Коннер, должно быть, станет моим боссом. А теперь убирайся отсюда ипойди извинись перед ней.

— Пошел к черту, — ровно сказала Кэти. Его руки злобновцепились в ее волосы, запрокидывая ей голову назад.

— Я предупреждаю тебя, делай то, что я сказал, или тебебудет еще хуже, когда она уйдет.

Кэти словно пробудилась. Ее глаза наполнились слезами отмучительной боли, но она встретила его сверкающий взгляд не дрогнув:

— Нет.

Дэвид отпустил ее и шагнул в сторону.

— Сильвия, — услышала она, — Кэти извиняется за этотмаленький эпизод. Забудь о ней, дорогая, расстраиваться не из-за чего. Пойдем,я провожу тебя до машины.

Когда они покинули квартиру, Кэти на негнущихся ногах прошлав спальню, которую она делила с Дэвидом, и достала из чулана свой чемодан. Онамеханически открывала ящики и вытаскивала одежду, когда услышала, что онвернулся.

— Знаешь, детка, — сказал Дэвид вкрадчивым голосом, — мнеказалось, ты поняла, что не стоит заставлять меня сердиться. Я уже пыталсянаучить тебя этому, но, похоже, не преуспел. Надеюсь, новый урок ты запомнишьлучше.

Кэти подняла глаза, мысленно собираясь с духом, и увидела,что он спокойно расстегивает ремень и вытаскивает его из брюк. От ужаса у неевсе внутри похолодело.

— Если ты хотя бы пальцем тронешь меня, — сказала онасрывающимся голосом, — тебя арестуют за нападение.

Дэвид медленно подкрался к ней, наблюдая со злобнойрадостью, как Кэти отшатнулась от него.

— Тебе придется очень громко рыдать, извиняться и говорить,как сильно ты меня любишь.

Он оказался прав. Тридцать минут спустя, когда дверьзахлопнулась за ним, Кэти еще продолжала кричать «Я люблю тебя»в подушку.

Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем она сползлас постели, натянула пальто, взяла кошелек и покинула квартиру. Она не помнила,как добралась до дома своих родителей.

Дэвид звонил ей днем и вечером, попеременно пытаясь толестью, то угрозами заставить ее вернуться. Он очень виноват, на него давиласрочная работа, этого никогда больше не повторится.

В последний раз она встретилась с ним в сопровождении своегоадвоката в суде по делу о разводе.

Кэти обнаружила, что Рамон свернул в узкий, грязныйпереулок. Вдали она разглядела огонек, сияющий на склоне горы. Дом Габриэлы,предположила она. Кэти взглянула на окружающие холмы, усеянные теплымиогоньками. Это делало их уютными и сулящими безопасное пристанище в темнойночи.

Она попыталась сосредоточиться на настоящем и будущем, нопрошлое отказывалось отпускать ее. Оно предостерегало ее…

Это не Дэвид Колдвелл обманул ее, это она позволила себеоказаться обманутой. Даже в свои невинные двадцать один она понимала, что он небыл такой сказкой, какой умел казаться. Подсознательно она замечаласдерживаемый гнев в его глазах, когда официант в ресторане недостаточно быстровыполнял заказ, она видела, как он сжимал руль машины, когда другой водительобгонял их, она даже ловила звериный огонек соперничества, когда он смотрел надругих мужчин. Кэти была слишком влюблена и на все закрывала глаза.

Теперь она собиралась стать женой Рамона и не могла отринутьохватившего ее подозрения, что он тоже не тот, за кого себя выдаст. Он былпохож на головоломку, кусочки которой никак не складывались вместе. Он был втаком замешательстве, когда она спросила его о прошлом. Если ему нечегоскрывать, то почему он с такой неохотой говорит о себе?

Это вызвало бурю чувств в сердце Кэти. То, что Рамон нелюбит говорить о себе, не обязательно означает, что за этим скрывается что-тозловещее. Дэвиду очень нравилось говорить о себе, уж в этом-то они отличалисьдруг от друга!

«Нет, не только в этом, во всем!»— твердо сказала себе Кэти.А если нет?

Ей просто нужно время, нужно привыкнуть к мысли о том, чтоона выйдет замуж еще раз. Все произошло так быстро, что она запаниковала. Заближайшие две недели страх оставит ее. А если нет?

Дом Габриэлы был уже хорошо виден, когда Рамон резкоостановился перед ней, не давая пройти.

— Почему… — спросил он резким, расстроенным голосом, —почему ты так напугана?

— Я… нет, ты ошибаешься, — вздрогнула Кэти.

— Нет, — хрипло сказал он. — Ты напугана. Кэти посмотрела наего лицо, освещенное лунным светом. Несмотря на резкий тон, в его глазах быланежность, а в лице — спокойная сила. Дэвид никогда не был ни нежным, нисильным. Он был просто злобным трусом.

— Мне кажется, что все происходит очень быстро, — отчастиправдиво ответила она.

Его брови сошлись на переносице.

— И это все, что тебя тревожит?

Кэти колебалась. Она не могла объяснить ему причину своегостраха. Она сама не совсем понимала ее. По крайней мере пока.

— Так много всего необходимо сделать, и так мало времени наэто, — уклонилась она от ответа.

Он вздохнул с облегчением, и его руки скользнули по ееплечам, прижимая ее к своему сердцу.