Лицо объекта "Б" произвело на нее более приятноевпечатление. Объект "Б" красавцем не был, но выглядел кудаблагороднее объекта "А", несмотря на мягкий курносый нос и большиеторчащие уши. У него были живые умные глаза и совершенно естественная мимика.

- Как вам кажется, эти люди похожи друг на друга? - спросилРайский, наблюдая, как она разглядывает снимки.

- Совсем не похожи. А что?

- Они одного возраста, одного роста, примерно одинаковоготелосложения, у них один размер одежды и обуви, у них обоих серые глаза и русыеволосы. Оба коренные москвичи и имеют высшее образование. Оба никогда не былиженаты, не имеют детей. Даже группа крови у них одна, достаточно редкая,четвертая, резус положительный.

- Они родственники?

- Нет. Они не родственники. Но у них много общего. Высогласны со мной?

- Михаил Евгеньевич, что вы хотите от меня услышать?

- Я хочу, чтобы вы сказали мне, похожи эти два человека илинет, с вашей профессиональной точки зрения.

- Иными словами, возможно ли сделать их похожими с помощьюпластической операции?

- Вот именно,- кивнул Райский.

- Вероятно, да, - ответила Юля после долгой паузы.

- Кого из них проще изменить, чтобы он стал копией другого?

- С точки зрения техники операции это не имеет значения. Ноя не думаю, что объект "А" обрадуется торчащим ушам и курносому носу.Хотя объект "Б" кажется мне обаятельнее. Но тут уже вступают в силувещи, не имеющие отношения к моей профессии.

- Очень интересно, - улыбнулся Райский, - почему же"Б" вам нравится больше? Ведь "А" просто красавец мужчина.

- Балованный, капризный, инфантильный, - быстро пробормоталаЮля, - завышенная самооценка и болезненная потребность в самоутверждении,которую он реализует, постоянно меняя женщин. Занимается бизнесом, не вполнеуспешно, однако на жизнь хватает. Не умен, но хитер. Трусоват. В экстремальнойситуации сразу впадает в панику. Любит и умеет врать. А в общем вполне милыймолодой человек.

- Вы что, знакомы с ним? - Райский нервно сверкнул очками.

Юля уловила тревогу в его голосе и с невинной улыбкойспросила:

- А почему вы так испугались, Михаил Евгеньевич? Если язнакома с объектом "А", разве это что-то меняет?

- Да!- рявкнул он, почти теряя самообладание, - Это многоеменяет. Так знакомы иди нет?

- Успокойтесь. Я просто фантазирую. Сочиняю на ходу. Явпервые увидела его на этих снимках.

- Неправда,- покачал толовой Райский, - ничего вы несочиняете, Юлия Николаевна. Скажите честно, откуда вы все это знаете?

- Ну ладно,- улыбнулась Юля.- Я так же, как и вы, учила винституте психологию и основы древней загадочной науки физиогномики. Все этонаписано у него на лбу, просто надо уметь прочитать.

- Да, Юлия Николаевна, вы умеете, - процедил он сквозь зубыпосле долгой паузы, - ну а что же написано на лбу у объекта "Б"?

- Умный, сильный, надежный. В нем есть некоторая жесткость,но это, вероятно, как-то связано с его образом жизни. Ему часто приходитсяпринимать решения не только за себя, но и за других. Ну что еще? Он вынослив,нетребователен в быту, замкнут. Да, очень замкнут и, скорее всего, одинок. Онмолчун, но не такой многозначительный, как вы, Михаил Евгеньевич. Он простобольше любит молчать, чем говорить, это для него более естественное состояние.А вы держите паузы в диалоге, чтобы озадачить, напрячь собеседника, вызвать унего растерянность и лишить воли к сопротивлению.

- Браво, - фальшиво хохотнул Райский и пару раз сдвинулладони, изображая аплодисменты, - я бы взял вас к себе на работу психологом.

- Я бы к вам не пошла, - улыбнулась Юля.

- Почему?

- Во-первых, не люблю многозначительных пауз, во-вторых, уменя другая профессия. Подведем итог, Михаил Евгеньевич. Если я правильнопоняла, вы хотите, чтобы я сделала из объекта "Б" двойника объекта"А"?

- Совершенно верно, Юлия Николаевна. Сколько это займетвремени?

- Зависит от количества операций и особенностей организмапациента. Заживление проходит у всех по-разному.

- А в одну операцию нельзя уложиться?

- Пока не знаю. Мне надо просканировать эти фотографии ипоработать с ними на компьютере.

Тогда ей не пришло в голову спросить, знает ли сам объект"Б", что с ним собираются делать. Она была уверена, что знает, ипросто не предполагала других вариантов. Ее удивляло, что ей дали абсолютно всемедицинские сведения о больном, но еще ни разу не пустили к нему в палату дляпредварительного осмотра. Однако когда Райский сообщил ей, что сам объект"Б" не должен знать, кто она и с какой целью осматривает его, Юляиспытала шок.

Разговор произошел в уютном полутемном кабинете Райского зачашкой отличного кофе перед самой операцией. К этому моменту она уже подписалабумагу об ответственности за разглашение секретной информации государственнойважности.

Полковник больше не угрожал ей мифическим чеченскимтеррористом, любовником Анжелы. Теперь она была почти убеждена, что никакогочеченца вообще нет и ночной звонок явился чем-то вроде приглашения ксотрудничеству. Райский сам все это придумал. Сначала припугнул, потом нашелсовсем другой, достаточно весомый и не унизительный для нее аргумент.

- Вы, Юлия Николаевна, специализировались в институте наэкстренной хирургии. Вы хотели стать хирургом, чтобы спасать людям жизнь.Верно?

-Допустим,-кивнула она.

- Не допустим, а точно. Вы были весьма романтическойбарышней и ставили перед собой возвышенные цели. Не надо этого стесняться.

- С чего вы взяли, что я стесняюсь? Просто неохота с вамиобсуждать, какой я была в юности.

- А мне очень даже охота, - он обаятельно улыбнулся.

Надо отдать ему должное, улыбаться он умел. Наверное, долгоотрабатывал свой лучезарный оскал перед зеркалом. Губы собеседника поневолерастягивались в ответной улыбке.

- Видите ли, Юлия Николаевна, хирург-пластик делает большоехорошее дело, помогает людям стать красивыми, полюбить себя, избавиться откомплексов. Но он никогда не спасает жизнь. У вас сейчас появилась такаявозможность. Вы не просто меняете внешность человеку. Вы спасаете ему жизнь.