– На этот вопрос я вам никогда не отвечу. Простите.Просто доверьтесь мне. – В этот момент Клей искренне надеялся, что собственнаяслепая вера в Макса Пейса его не подведет.

– Я даже про Париж почти забыла, – хмыкнулаПолетт.

– Вот это ты напрасно. На следующей неделе мытам непременно будем.

Иона вскочил на ноги и схватил свой блокнот.

– Как зовут этого риэлтора? – спросил он,готовый действовать.

* * *

На третьем этаже своего дома Клей устроилнебольшой кабинет. Не то чтобы он собирался там много работать, но былонеобходимо место для бумаг. Старинный стол, напоминавший чем-то гигантскуютумбу для разделки туш, он нашел в антикварном магазине во Фредериксбурге. Столполностью занимал пространство вдоль одной стены, и на нем помещалось всенеобходимое: телефон, факс, ноутбук…

Устроившись именно за этим столом, Клей началробкие попытки вхождения в мир коллективных досудебных соглашений. Первыйзвонок он сделал, дождавшись девяти часов вечера – времени, когда некоторые,особенно пожилые люди, страдающие артритом, отходят ко сну. Выпив чуть-чуть дляхрабрости, он набрал номер.

На другом конце провода трубку сняла женщина,скорее всего миссис Тед Уорли из Верхнего Мальборо, штат Мэриленд. Клейпредставился вежливо и небрежно, будто в звонке адвоката не было ничегонеобычного и тревожного, и спросил, может ли он поговорить с мистером Уорли.

– Он смотрит футбол, – ответила женщина.Видимо, когда играли «Иволги», Тед к телефону не подходил.

– Понимаю, но… нельзя ли отвлечь его наминутку?

– Говорите, вы адвокат?

– Да, мэм, адвокат из округа Колумбия.

– А что он натворил?

– О, ничего, разумеется, ничего. Я хочупоговорить с ним о его артрите. – У Клея возникло острое желание повеситьтрубку и убежать куда подальше, но он подавил его, благодаря Бога, что в этот моментего никто не видит и не слышит. «Думай о деньгах, – мысленно убеждал он себя. –О будущем гонораре».

– О его артрите? Но ведь вы, кажется, адвокат,а не врач.

– Совершенно верно, мэм, я адвокат, и у меняесть веские основания полагать, что мистер Уорли лечит свой артрит опаснымлекарством. Если не возражаете, я отниму у него всего несколько минут.

Клей услышал, как миссис Уорли звала Теда, тотчто-то недовольно прокричал в ответ, но наконец все же взял трубку.

– С кем я говорю? – спросил он, и Клейпоспешно представился еще раз.

– Какой счет? – спросил он.

– Три – два, «Красные носки» на пятой линии.Мы знакомы? – Мистеру Уорли было семьдесят лет.

– Нет, сэр. Я адвокат, специализируюсь поделам о недоброкачественных препаратах, преследую в судебном порядкефармацевтические компании, выбрасывающие на рынок опасную продукцию.

– Ну и чего вы хотите?

– Согласно сведениям, содержащимся вИнтернете, вы кажется, лечитесь от артрита препаратом дилофт. Не могли бы высказать, действительно ли его принимаете?

– А может, я не желаю вам сообщать, чемлечусь!

Вполне законный ответ, но Клей был к немуготов.

– Разумеется, вы имеете полное право несообщать мне этого, мистер Уорли. Но единственный способ определить, можно ливключить вас в коллективный иск, – это знать, принимаете ли вы данноелекарство.

– Проклятый Интернет, – буркнул мистер Уорли,после чего между ним и его женой, видимо, находившейся рядом, состоялся краткийдиалог. – Что за коллективный иск? – спросил он наконец.

– Давайте поговорим об этом после того, как высообщите мне, принимаете ли вы дилофт. Если нет, вы счастливый человек.

– Но ведь, насколько я понимаю, это уже несекрет?

– Нет, сэр. – Конечно, это был секрет. С какойстати чья-либо история болезни перестала бы быть сугубо конфиденциальной? Ноэто маленькое вранье необходимо, повторил себе Клей, нужно смотреть на делошире. Такова его работа. Мистер Уорли и тысячи ему подобных могут никогда неузнать, что принимают опасное лекарство, если он, Клей, им этого не скажет.«Лаборатории Акермана», естественно, не станут афишировать своюнедобросовестность.

– Ну да, я принимаю дилофт.

– Как давно?

– Около года. Действует потрясающе.

– Не наблюдали ли вы побочных эффектов?

– Например?

– Кровь в моче, жжение при мочеиспускании. –Клей уже смирился с тем, что в предстоящие месяцы придется обсуждать урологическиепроблемы с незнакомыми людьми. Обойти их никак нельзя. Жаль, что на юридическомфакультете этому не учат.

– Нет. А что? – спросил мистер Уорли.

– Мы располагаем предварительными результатамиисследований, которые «Лаборатории Акермана» – компания, производящая дилофт, –пытается скрыть. Существуют подтверждения, что препарат способствовалобразованию опухолей мочевого пузыря у некоторых принимавших его пациентов.

Теперь остаток вечера и большую частьпредстоящей недели мистер Уорли, который еще недавно был занят собственнымиделами, например, смотрел матч с участием своих обожаемых «Иволг», будет стревогой думать об опухоли, которая, вероятно, уже зреет в его мочевом пузыре.Клей чувствовал себя мерзавцем, ему хотелось попросить прощения, но он снова иснова повторял себе: делать то, что он делал, необходимо. Как иначе мистерУорли узнает правду? Если у несчастного старика действительно опухоль, долженже он быть в курсе.

Держа трубку в одной руке и почесывая бокдругой, мистер Уорли сказал:

– Знаете, я вот сейчас подумал и вспомнил:несколько дней назад у меня действительно было ощущение жжения.

Клей услышал, как миссис Уорли заворчала:

– Зачем ты ему это рассказываешь?

– Не мешай, – ответил ей муж.

Опасаясь упустить инициативу, Клей поспешилдобавить:

– Моя фирма представляет интересы потребителейдилофта. Вам стоит подумать о том, чтобы обследоваться.

– Каким образом?

– Сдать анализ мочи. У нас есть врач, которыйможет принять вас завтра же. Это ничего не будет вам стоить.

– А если он найдет, что у меня что-то не впорядке?