Статья изобиловала вопросами о том, какудалось молодому адвокату в столь короткий срок столь радикально изменить своеположение. Поскольку Клей не имел права упоминать ни тарван, ни что бы то нибыло с ним связанное, он лишь неопределенно сослался на некое быстродостигнутое досудебное соглашение по делу, на которое наткнулся, исполняяпрежние обязанности государственного защитника. Позиция фармацевтическогогиганта упоминалась лишь вскользь – «профессиональные злоупотребления»,«адвокаты, навязывающие свои услуги клиентам и наносящие ущерб экономике», –основная же часть текста была посвящена Клею и чудесной истории еговосхождения. Автор хорошо отзывался об отце Клея, «легендарном юристе из D.C.,одержавшем множество побед в суде», который ныне поселился на Багамах,«удалившись от дел».

Гленда в качестве директора БГЗхарактеризовала Клея как «рьяного защитника обездоленных». Отличная характеристика,за которую Клей отблагодарил ее обедом в шикарном ресторане. ПрезидентНациональной академии правозащиты признался, что никогда не слышал о КлееКартере, но «весьма впечатлен его работой». Некий профессор из Йеля сокрушался,видя в ней «еще один пример злоупотребления процедурой коллективной тяжбы», адругой, из Гарварда, называл ее «идеальным примером того, как с помощьюколлективных исков можно призвать к ответственности корпоративныхправонарушителей».

– Проследи, чтобы эта статья была размещена нанашем сайте, – сказал Клей, передавая газету Ионе. – Клиентам она понравится.

Текила Уотсон признал себя виновным в убийствеРамона Памфри и был приговорен к пожизненному заключению. С правомусловно-досрочного освобождения через двадцать лет, хотя статья в «Пост» обэтом умалчивала. В ней говорилось, что Район Памфри стал жертвой одного изсерии уличных убийств, которые представлялись на редкость немотивированнымидаже для города, привыкшего к бессмысленному насилию. У полиции не имелосьникаких объяснений. Клей пометил в ежедневнике: позвонить Адельфе, узнать, какона поживает.

В некотором роде он был обязан Текиле, но незнал, чем мог бы его отблагодарить. Клей убеждал себя, что для парня, большаячасть жизни которого прошла в наркотическом дурмане, пребывание в тюрьме,независимо от тарвана, может оказаться даже благом, но гордости от своегопоступка все равно не испытывал. Все было просто и понятно: он продался. Взялденьги и похоронил правду.

Статья, опубликованная на предыдущей странице,привлекла его внимание и заставила забыть о Текиле Уотсоне. На фотографиикрасовалась одутловатая физиономия мистера Беннета Ван Хорна в неизменнойтвердой шляпе с монограммой. Мистер Ван Хорн и другой мужчина – подпись подфотографией гласила, что это главный проектировщик корпорации БВХ, – напряженновсматривались в какие-то чертежи. Компания развязала мерзкую возню за правозастройки территории близ Ченселлорсвилльского мемориального поля сражения, чтов часе езды на юг от Вашингтона. Беннет, как всегда, предлагал один из своихуродливых проектов, включавших особняки, кондоминиумы, многоквартирные дома,магазины, теннисные корты и неизменный пруд, – все это в какой-нибудь миле отцентра мемориального поля и в непосредственной близости от того места, гдегенерал Джексон по прозвищу Твердокаменный был убит патрулем конфедератов.Общество охраны исторических памятников, юристы, военные историки, защитникиокружающей среды и члены общества конфедератов обнажили мечи, приготовившисьискромсать Беннета-Бульдозера. Неудивительно, что «Пост» пела хвалу всем этимгруппам, не удостаивая Ван Хорна добрым словом. Тем не менее земля, о которойшла речь, принадлежала неким пожилым фермерам, и, похоже, Беннет одерживалверх, по крайней мере в настоящий момент.

В статье приводился длинный список другихисторических памятных мест Виргинии, заасфальтированных застройщиками. Газетасообщала, что Общество истории Гражданской войны возглавило движение протеста.Адвокат общества характеризовался как бесстрашный радикал, готовый довести делодо суда, чтобы не отдать историю на поругание. «Но для ведения тяжбы мы нуждаемсяв деньгах», – цитировала его слова газета.

Сделав два звонка, Клей узнал номер телефонаадвоката. Они проговорили около получаса, и, вешая трубку, Клей уже выписывалчек на сто тысяч долларов для основанного Обществом истории Гражданской войны Фондазашиты Ченселлорсвилля.

* * *

Когда он проходил мимо стола мисс Глик, онавручила ему телефонограмму. По дороге в зал заседаний Клей дважды перечитал имяи, набирая указанный номер, не мог избавиться от сомнений.

– Могу я поговорить с мистером ПэттономФренчем? – сказал он, когда на другом конце линии сняли трубку. Втелефонограмме говорилось, что его просят срочно перезвонить.

– Простите, как вас представить?

– Клей Картер из округа Колумбия.

– Ах да, конечно, мистер Френч ждет вашегозвонка.

Клею было трудно представить себемогущественного и чрезвычайно занятого Пэттона Френча сидящим в ожидании егозвонка. Тем не менее великий человек снял трубку моментально.

– Привет, Клей, спасибо, что перезвонили, –сказал он так непринужденно, что Картер даже немного растерялся. – Отличнаястатья в «Джорнал», не так ли? Неплохо для новичка. Жаль, что я не познакомилсяс вами лично в Новом Орлеане. – Голос звучал так же, как и там, через микрофон,но гораздо небрежнее.

– Не стоит извинений, – ответил Клей. На слетекружка барристеров было сотни две адвокатов. Ни у Клея, ни тем более у ПэттонаФренча не было причины для личного знакомства, едва ли Френч вообще знал, что ваудитории присутствует человек по фамилии Картер. Однако, судя по всему, теперьон навел кое-какие справки.

– Клей, я бы хотел с вами встретиться. Думаю,мы могли бы посотрудничать. Я уже месяца два отслеживаю дилофт. Вы меняобскакали, но у «Акермана» денег хватит на всех.

Клею совершенно не хотелось лезть в однуберлогу с Пэттоном Френчем. Хотя, с другой стороны, о методах, с помощьюкоторых тот принуждал фармацевтические корпорации идти на многомиллионныесоглашения, ходили легенды.

– Что ж, можно обсудить, – ответил Клей.

– Слушайте, я прямо сейчас лечу в Нью-Йорк.Что, если я подхвачу вас в округе Колумбия и мы полетим вместе? У меняновенький «Гольфстрим-5», и мне не терпится его продемонстрировать. Остановимсяна Манхэттене, чудненько поужинаем сегодня вечером, поговорим о деле и вернемсязавтра к вечеру. Ну как, идет?

– Вообще-то я очень занят. – Клей отчетливовспомнил, какое отвращение вызвало у него в Новом Орлеане публичное хвастовствоФренча своими игрушками – новым самолетом, яхтой, замком в Шотландии.