Артем вскинул взгляд и внимательно посмотрел на него. ЛобХана прорезали глубокие морщины, и недавний угрюмый огонь снова разгорелся вего глазах. Лицо его так переменилось, что Артему сделалось боязно и опятьзахотелось убраться с этой станции как можно скорее и куда угодно, пусть дажеобратно в гибельный туннель, из которого он с таким трудом выбрался живым. —Отдай мне ее, — не попросил, а скорее приказал ему Хан хрипло. — Я дам тебедругую, ты не почувствуешь разницы, и добавлю еще любую вещь, по твоемужеланию, — одернулся он тут же. — Берите, она ваша, — легко согласился Артем, соблегчением выплевывая слова согласия, забивавшие рот и оттягивавшие язык. Ониждали там с той самой секунды, когда Хан промолвил «Отдай», и когда Артемизбавился от них наконец, ему вдруг подумалось, что они были не его, чужими,продиктованными.

Но тут Хан стремительно отодвинулся от костра, так что еголицо ушло во мрак. Артем догадался, что тот пытается совладать с собой и нехочет, чтобы Артем стал свидетелем этой внутренней борьбы. — Видишь ли, дружок,— раздался из темноты его голос, какой-то слабый, нерешительный, в котором неосталось ничего от той мощи и воли, что напугала Артема мгновение назад, — этоне карта, вернее, не просто карта. Это — Путеводитель по Метро. Да-да, нетсомнений, это он. Умеющий человек сможет пройти с ним все метро за пару дней,потому что эта карта… одушевлена, что ли? Она сама рассказывает, куда и какидти, предупреждает об опасности… То есть, ведет тебя по твоему пути. Поэтомуона и зовется Путеводитель, — Хан вновь приблизился к огню. — С большой буквы,это ее имя. Я слышал о ней. Их всего несколько на все метро, а может, толькоэта и осталась. Наследие одного из наиболее могущественных магов ушедшей эпохи.— Это того, который сидит в самой глубокой точке метро? — решил блеснуть познаниямиАртем и сразу осекся: лицо Хана помрачнело. — Никогда впредь не заговаривай таклегкомысленно о вещах, в которых ничего не смыслишь. Ты не знаешь, чтопроисходит в самой глубокой точке метро, и я тоже знаю об этом мало, и дай намБог ничего о них никогда не узнать. Но я могу поклясться, что происходящее тамразительно отличается от того, что тебе об этом рассказывали твои приятели. Ине повторяй чужих досужих вымыслов об этой точке, потому что за это однаждыпридется заплатить. И это никак не связано с Путеводителем. — Все равно, —поспешил заверить его Артем, не упуская возможность вернуть разговор в болеебезопасное русло. — Вы можете оставить этот Путеводитель себе. Я все равно неумею им пользоваться. И потом, я так благодарен вам, что вы спасли меня, чтоесли вы примете от меня карту, это и то не искупит мой долг целиком. — Этоправда, — морщины на его лице разгладились, и голос Хана вновь смягчился. — Тыне сможешь им пользоваться еще долгое время. Что ж, если ты даришь его мне, томы будем в расчете. У меня есть обычная схема линий, если хочешь, я перерисуювсе отметки с Путеводителя на нее и отдам ее взамен. И еще, — он пошарил рукойв своих мешках, — я могу предложить тебе вот эту штуку, — и достал маленькийстранной формы фонарик. — Он не требует батареек, здесь такое устройство, вродеручного эспандера — видишь, тут две ручки? Их надо сжимать рукой, и он самвырабатывает ток, лампочка светится. Тускло, конечно, но бывают такие ситуации,когда этот слабый свет кажется ярче ртутных ламп в Полисе… Он меня не разспасал, надеюсь, что и тебе пригодится. Держи, он твой. Бери-бери, обмен всеравно неравный, и это я твой должник, а не наоборот.

На взгляд Артема, обмен был как раз на редкость выгодный.Что ему с мистических свойств карты, если он был глух к ее голосу? Он ведь,пожалуй, и выкинул бы ее, покрутив немного в руках и тщетно попытавшисьразобраться во всех намалеванных на ней закорючках. — Так вот, маршрут, которыйты набросал, не приведет тебя никуда, кроме бездны, — продолжил прерванныйразговор Хан, бережно держа в руках карту. — Погоди-ка, вот, возьми мою старуюи следи по ней — он протянул Артему совсем крошечную схему, отпечатанную наобороте старого карманного календарика. Ты говорил о переходе с Тургеневской наСретенский Бульвар? Неужели ты ничего не знаешь о дурной славе этой станции идлинном туннеле отсюда и до Китай-Города? — Ну, мне говорили, что поодиночке внего соваться нельзя, что только караваном пройти получается, я и подумал, чтодо Тургеневской — караваном, а там сбежать от них в переход, разве они побегутдогонять? — отозвался Артем, чувствуя, что копошится и еще какая-то невнятнаямысль, и тревожит, тревожит его. Но что же? — Там нет перехода. Аркизамурованы. Ты не знал об этом?

Как он мог забыть?! Конечно, ему говорили об этом раньше, нословно из головы выпало… Красные испугались дьявольщины в том туннеле изамуровали единственный выход с Тургеневской. — Но разве там нет другоговыхода? — пытался оправдаться он. — Нет, и карты молчат об этом. Переход на«строящиеся» линии начинается не на Тургеневской. Но даже если бы там былпереход и он не был закрыт, не думаю, что у тебя хватило бы отваги отбиться откаравана и войти туда. Особенно, если ты послушаешь все последние сплетни обэтом милом местечке, когда будешь ждать, пока набирается караван. — Но что жемне делать? — уныло поинтересовался Артем, исследуя календарик. — Можно дойтидо Китай-Города. О, это очень странная станция, и нравы там презабавные, нотам, по крайней мере, нельзя пропасть бесследно, так что даже твои ближайшиедрузья через некоторое время начнут сомневаться, существовал ли ты когда-нибудьвообще. А на Тургеневской это очень вероятно. От Китай-Города, следи, — онповел пальцем, — всего две станции до Пушкинской, там переход на Чеховскую, ещеодин переход — и ты в Полисе. Это, пожалуй, будет еще короче, чем та дорога,что ты предлагал.

Артем зашевелил губами, просчитывая количество станций ипересадок в обоих маршрутах. Как ни считай, путь, обозначенный Ханом былнамного и короче и безопаснее, и неясно было, почему Артем сам о нем неподумал. Да и выбора никакого не оставалось. — Вы правы, — отозвался оннаконец. — И как, часто караваны туда идут? — Боюсь, что не очень. И есть однамаленькая, но досадная деталь: чтобы кто-то захотел пройти через наш полустанокк Китай-Городу, то есть уйти в южный туннель, он должен прийти к нам с севера. Атеперь подумай, легко ли теперь попасть сюда с севера, — и он указал пальцем всторону проклятого туннеля, из которого Артему удалось еле выбраться. —Впрочем, последний караван на юг ушел уже довольно давно, и есть надежда, что стех пор уже собралась новая группа. Пойди поговори с людьми, порасспрашивай, датолько не болтай слишком, здесь крутятся несколько головорезов, которымдоверять никак нельзя. Ладно уж, давай, схожу с тобой, чтобы ты глупостей ненаделал, — добавил он мгновение спустя.

Артем потянул было за собой свой рюкзак, но Хан остановилего жестом: — Не опасайся за свои вещи. Меня здесь так боятся, что никакаяшваль не осмелится даже приблизиться к моему логову. А пока ты здесь, ты подмоей защитой.