– Вы же взрослые люди, – сказал я. – Умные и добрые. Нунеужели вы не можете ничего придумать? Вы же хотите мне помочь, так помогите!

На лице Стася появилась мучительная гримаса. Кто-топробормотал «если бы могли…».

– Тиккирей, тебе нравится на Авалоне? – вдруг спросил мулат.

Я кивнул.

– Существует положение об институте временныхуполномоченных, – сказал мулат как бы в пространство.

– «Доверять часть информации и оборудования при условииконтроля и сокращенных возможностях применения»? – быстро произнес Стась.

– «В кризисной ситуации», – так же, цитатой из неведомогодокумента, ответил мулат. – Фактически именно это ты уже предпринимал, верно?Когда попросил Тиккирея помочь тебе на Новом Кувейте.

– Спасибо, Рамон. Это можно…

Тот фаг, что сидел во главе стола, кашлянул и добавил:

– «Если этого требует выполнение оперативной задачи особойважности».

Они все замолчали. Что-то они сейчас обдумывали… и мне ненравилось, как сосредоточенно.

– Тиккирей, – сказал Рамон. – Есть одна возможность. Но онане очень-то приятная.

– Говорите, – попросил я. Покосился на Стася. Лицо у негобыло ледяное, даже свирепое.

– Ты знаешь, что происходит на Новом Кувейте?

Я покачал головой.

– Мы тоже не знаем, мальчик. И сейчас готовится миссия наэту планету. Трое фагов попробуют выяснить, что происходит с населением,попавшим под психоатаку Инея. Если ты тоже отправишься на Новый Кувейт, мывправе присвоить тебе статус временного уполномоченного. И ты можешь сохранитьбич… без главного аккумулятора, конечно.

Я думал. Страха не было, только удивление – как все ладноскладывается.

– Это надолго? – спросил я.

– Полагаю – два-три месяца, – сказал главный фаг. – Потом мытебя выдернем. Твой дом, твоя работа – все это будет тебя дожидаться.

– Со школой дела, полагаю, уладим, – добавил кто-то идобродушно рассмеялся.

– И что мне надо будет делать? – спросил я.

– Ничего особенного. Наблюдать и делать выводы. Любаяинформация окажется крайне полезной для нас… для вас… Империи.

– А бич? Потом, когда я вернусь?

Рамон пожал плечами:

– Сроки возврата временно выданного оборудования неоговорены законом. Пусть останется с тобой.

Я смотрел на Стася. Мне не нравилось выражение его лица.

– А Лион? – спросил я.

– Что Лион? – нахмурился Рамон.

– Что будет с ним?

– Наши ученые постараются понять, какое действие оказала нанего программа… так удачно тобой прерванная. Потом поможем ему с гражданствоми…

– Лион отправится со мной, – сказал я. И услышал, как позалу прошел легкий шум.

– Почему? – с недоумением спросил Рамон.

– Потому что они друзья, – ответил за меня Стась. – Ипотому, что на Новом Кувейте осталась семья Лиона.

– А он захочет туда вернуться? – Рамон прищурился. Мнепоказалось, что между Стасем и Рамоном минуту назад пролегла какая-тонеприятная недоговоренность.

– Это надо его спросить, – ответил Стась.

Вновь заговорил фаг во главе стола:

– Господа, вам не кажется, что мы торопимся? Пусть Тиккирейподумает, прежде чем принять решение. Все-таки я надеюсь, что он решит сдатьбич и остаться на Авалоне. Его другу также надо принять решение. Если ребятавсе-таки решат лететь на Новый Кувейт, то я предлагаю Рамону занятьсяподготовкой операции.

Послышалось несколько голосов. У всех мнение сводилось ктому, что нечего забегать вперед и надо «дать парнишке время все осмыслить».

– Я отвезу мальчика домой, – сказал Стась, касаясь моегоплеча. – Благодарю… всех.

Он посмотрел на Рамона, и несколько секунд два фага изучалидруг друга. Потом Рамон неловко пожал плечами и отвел глаза.

* * *

Лиона мы ждали еще часа два. Уже не в этом холле, а внизу, вуютном баре. Стась вроде бы повеселел и о делах больше не говорил. Сказал, чтоему вовсе не нужно сегодня возвращаться на совещание, и стал заказывать себеразные коктейли.

Я пил сок, в который веселый бармен влил «для запаха» чайнуюложку апельсинового ликера, потом просто болтал со Стасем, потом фаг стал учитьменя, как по внешнему виду человека определять его настроение и характер.По-моему, он в основном шутил, но получалось смешно. Народу в баре былонемного, человек десять, не фагов, конечно, и про каждого Стась рассказалчто-нибудь забавное.

И ни разу – ничего обидного.

Лион спустился вниз (или поднялся, если мы были под землей)вместе с доктором Анной Гольц. Он уже не боялся и мрачным не был. Наоборот,смеялся, а когда Анна его на прощание обняла – покраснел.

– Ну и как он? – спросил Стась, кивнув Анне будто старойзнакомой.

– Я думаю, – Анна сразу стала серьезней, – что молодойчеловек успел вовремя.

Я понял, что речь обо мне.

– Что-то стало яснее? – полюбопытствовал Стась.

Анна покачала головой.

Вроде бы фаг другого ответа и не ждал.

Мы пошли на стоянку.

– Сильно мучили? – спросил я Лиона тихонько.

– Беседовали, – серьезно ответил Лион. – Про мой сон.

– Ну и что?

– Анна говорит, что ценной информации в нем нет. Этопропагандистская программа, но ее прервали до того, как она успела сработать.Сейчас она понемногу проходит, забывается, как обычный сон. Там дальше должнобыло быть что-то важное… из-за чего люди верят Инею. Но у меня эта часть несработала.

– Так что, ты нормальный? – спросил я. И торопливо уточнил:– Они тебя врагом не считают?

– Нет. – Лион энергично замотал головой. – Мне надо будетеще написать подробный рассказ про свой сон, заполнить анкеты и пройтинесколько тестов. И все, больше ничего не требуется…

Стась легонько подтолкнул его к «Дунаю». Я забрался назаднее сиденье вслед за Лионом, Стась сел на место водителя, включилавтоматику. И сразу же спросил:

– Ты хочешь согласиться на предложение совета, Тиккирей?

– Какое предложение? – шепотом спросил Лион. Но ему яотвечать пока не стал.

– Да, Стась.