Углы... резкие повороты... Сопротивление все росло, и всемое внимание и все мои силы были теперь отданы борьбе с ним. Снова возникло ужезнакомое ощущение безвременья, как если бы вся моя прошлая жизнь — это толькоПуть, да и дальнейшая тоже... Я настолько сконцентрировал свое внимание, чтоостальное вокруг словно исчезло: Бранд, Фиона, Амбер, мое собственное «я»...Искры взлетали все выше по мере того, как я с огромным трудом продвигалсявперед, сворачивал и снова шел вперед, и каждый следующий шаг был труднеепредыдущего.

Прямо к очередному черному участку.

Я снова опустил Грейсвандир, выставив его вперед. И сноваменя окружила серость, одноцветный туман, прорезаемый лишь голубым свечениемклинка, открывавшего передо мной тонкую линию Образа, подобно хирургическомускальпелю.

Когда вновь вспыхнул нормальный свет, я сразу увидел Бранда.Он все еще был в западном квадранте, пройдя примерно две трети Великой Кривой.Если я поднажму, то, возможно, сумею нагнать его, когда он выйдет из ВеликойКривой. И я устремился вперед что было сил.

Добравшись до северной части Образа, до того поворота, чтовел меня как бы в обратном направлении, я внезапно догадался, что мне сейчаснужно сделать. Нужно снова пролить кровь на линию Образа. Да, если бы речь шлао простом выборе между незначительным разрушением еще одного участка узора иполным его разрушением Брандом, то понятно, что следовало сделать и как можно скорее.Однако я чувствовал, что должен существовать и другой способ...

Я совсем немного сбросил скорость. Теперь все зависело ототсчета времени. Бранду проход по Образу дался гораздо труднее, чем мне, такчто по крайней мере в этом отношении у меня было преимущество. Согласно моейабсолютно новой стратегии я должен был подготовить нашу встречу в точноопределенном месте. По иронии судьбы я вдруг вспомнил трогательную заботуБранда о его любимом коврике. Однако забота о чистоте Образа была делом кудаболее сложным и хитроумным.

Он приближался к концу Великой Кривой, а я шагал,подсчитывая в уме расстояние до черного участка. Я решил устроить Брандукровопускание над тем местом, которое уже было им повреждено. Единственным егопреимуществом, на мой взгляд, было то, что я окажусь от него справа. Чтобысвести до минимума и это преимущество, мне нужно было чуть-чуть отстать.

Бранд с трудом преодолевал сопротивление и продвигалсявперед чрезвычайно медленно. Я тоже двигался с трудом, но все же легче. Походкамоя была ровной. Я думал только о Камне, о том сродстве, которое мы обрели сним благодаря настройке. Я чувствовал его присутствие — там, слева от себя ичуть впереди, несмотря на то что даже не мог его видеть. Станет ли Каменьпомогать мне, если Бранду удастся взять верх в предстоящем поединке? Ощущаяприсутствие Камня, я почти уже мог поверить, что он мне поможет. Он уже однаждыбуквально вырвал меня из рук убийцы и каким-то образом отыскал убежище —спрятав меня в моей собственной постели. От Камня в душу мою проникала некаяуверенность; однако, вспоминая слова Фионы, я решил не слишком полагаться наэто. И все-таки верил, надеялся, вспоминая его фантастические возможности исвою собственную способность управлять им, не вступая с ним в непосредственныйконтакт...

Бранд почти завершил преодоление Великой Кривой. Из самыхглубин своей души я молил Камень о помощи, и мне удалось выйти с ним на связь.И тогда я призвал бурю, нечто вроде красного торнадо, некогда уничтожившегожеребца Яго. Я не знал, смогу ли управлять этим грозным явлением здесь, посредиПути, но тем не менее призвал вихрь и направил его на Бранда.

Сперва ничего не произошло, однако я чувствовал, что Каменьначал действовать. Бранд добрался до конца Кривой и миновал его.

Я был там, прямо позади.

Каким уж там образом, не знаю, но он это почувствовал. Ивыхватил меч из ножен в тот самый миг, как сопротивление ослабело. Вопреки моимрасчетам, ему удалось выиграть пару шагов. Он выставил вперед левую ногу,повернулся ко мне боком и посмотрел мне прямо в глаза поверх наших поднятыхклинков.

— Черт побери, ты все-таки прошел! — воскликнул Бранд,касаясь конца моего клинка своим клинком. — Тебе никогда бы не удалось такбыстро добраться до этого места, если бы не та ведьма, что сидит в седле!

— Как мило ты отзываешься о нашей сестре, — сказал я,делая ложный выпад. Он парировал.

Мы были страшно стеснены в движениях: ни один из нас не смогбы сделать настоящий выпад, не сойдя с Образа. Я был связан еще и тем, что нехотел пока что проливать кровь брата.

Я снова сделал ложный выпад, и он отшатнулся. Левая нога егососкользнула с Образа. Бранд выставил вперед правую ногу, оперся о нее и резкимдвижением попытался рубануть меня по голове. Черт побери! Я парировал и чистомашинально сделал ответный выпад. Я совершенно не собирался наносить ему удар вгрудь, однако Грейсвандир концом лезвия все-таки задел его под грудиной,изобразив там нечто вроде кровавой дуги. В воздухе раздалось гудение, однако яне мог позволить себе отвести взгляд от Бранда. Он глянул под ноги и еще чутьотступил. Отлично. Теперь перед его рубашки украшала уже широкая кроваваяполоса. Впрочем, материя хорошо впитывала кровь...

Я встал поудобнее, сманеврировал, сделал резкий выпад,парировал его удар, подождал, прыгнул вперед, потом назад — я делал все, чтотолько мог придумать, лишь бы заставить его отступать. Я явно имелпсихологическое преимущество: мой клинок был длиннее и мы оба знали, что намечах я сильнее и быстрее.

Бранд уже приближался к темному участку. Еще несколькошагов... Я услышал звук, похожий на одинокий удар колокола, за которымпоследовал страшный рев. Неожиданно нас накрыла тень, похожая на грозовую тучув солнечный день.

Бранд глянул вверх. Думаю, что в это мгновение мне ничего нестоило проткнуть его насквозь, но он был все еще в полуметре от намеченной мнойцели. Бранд мгновенно очнулся и злобно на меня глянул.

— Будь ты проклят, Корвин! Это ведь твои штучки, верно?— И он с криком перешел в наступление, совершенно забыв о какой бы то ни былоосторожности.

К сожалению, моя позиция была на редкость неудачной: я всееще шел вперед, готовясь потеснить его и заставить отступить до нужного мнепредела. Я был совершенно открыт и не успел принять боевую стойку. И хотя ясумел парировать его удар, этого оказалось недостаточно. В тот же миг япошатнулся и упал назад.

Я пытался удержать на линии обе ноги, и упал на правыйлокоть и левую руку. Я выругался: боль была такой сильной, что локоть мой сновасоскользнул; видимо, я здорово его повредил, падая.

Однако Бранд на этот раз промахнулся, а ноги мои, окутанныеоблаком синих искр, умудрились удержаться на светящейся линии Пути. Практическия был вне досягаемости для Бранда: по крайней мере, смертельного удара он мненанести не мог, хотя все еще способен был подрезать мне колени.