— Бранд говорил, что Блейз подготовил другое войско...— начал было я.

— Об этом позже, — прервала меня Фиона. — Временибольше нет.

И она была права. Свет впереди стал ярче — это был широкийвыход на открытое пространство. Он приближался к нам с такой огромнойскоростью, как если бы туннель сам по себе вдруг начал стремительносокращаться. Мне показалось, что там, за выходом, сияет дневной свет.

И через несколько секунд мы вылетели из пещеры. Я зажмурилсяот яркого солнца. Слева от меня расстилалось море, которое будто бы сливалось снебом того же цвета. Золотистое солнце то ли плыло, то ли висело над этимморем, а может, и внутри этого моря-неба, источая свои сверкающие лучи во всестороны сразу. За спиной у нас теперь не было видно ничего, кроме сплошнойкаменной стены; проход исчез без следа. Чуть ниже нас, примерно футах в ста,лежал Про-Образ. На нем виднелась темная фигурка, преодолевавшая вторую из еговнешних дуг; человек этот был настолько поглощен своим занятием, что явно незамечал нашего присутствия. Потом мелькнула красная вспышка, когда онповернулся к нам лицом, и я узнал Камень, свисавший у него с шеи, как когда-тоу нашего отца, у Эрика и у меня. Конечно же, это был Бранд.

Я спешился. Посмотрел вверх на Фиону, казавшуюся маленькой ирастерянной, и вложил поводья Барабана в ее руки.

— Что-нибудь посоветуешь, кроме как «взять его»? —спросил я шепотом.

Она покачала головой.

Тогда, повернувшись, я обнажил Грейсвандир и бросилсявперед.

— Удачи тебе, — тихо пожелала она мне вслед. Пока я шелк началу Пути, я заметил длинную цепь, что тянулась из входа в пещеру кнеподвижному теперь телу грифона Виксера. Голова Виксера валялась на земле внескольких шагах от тела. Яркая, того же цвета, что и у людей, кровь егообильно оросила камни вокруг.

Все ближе подходя к началу Образа, я быстро подсчитывал вуме: Бранд уже совершил несколько поворотов, следуя основной спирали этоголабиринта, так что по крайней мере круга на два опередил меня. Если бы мы былиотделены друг от друга всего лишь одним поворотом, я мог бы попытаться достатьего с помощью Грейсвандира, выйдя на позицию, параллельную его движению. Однакочем дальше от начала Образа, тем идти труднее, так что скорость Брандапостепенно уменьшалась. Ушел он все-таки еще не слишком далеко. Не обязательнобыло догонять его. Просто нужно пройти примерно полтора круга и занять позицию,параллельную ему.

Я ступил на Образ и двинулся вперед так быстро, как толькомог. Вокруг моих ног тут же вспыхнули голубые искры, особенно при стремительномпрохождении первого круга, когда сопротивление постоянно нарастало. Искрыстановились все крупнее и взлетали все выше. Волосы у меня стояли дыбом, когдая достиг Первой Вуали, вокруг явственно раздавалось потрескиванье. Однако яупорно пробивался сквозь невидимую стену, думая о том, заметил ли уже Бранд моеприсутствие, и будучи не в состоянии позволить себе отвлечься и хотя бы броситьвзгляд в его сторону. Я еще усилил свой натиск, и через несколько шагов Вуальосталось позади. Идти стало гораздо легче.

Я взглянул вверх. Бранд как раз заканчивал борьбу с ужаснойВторой Вуалью; он по пояс был в облаке голубых искр, но улыбался, и в улыбкеего ясно видна была решимость победителя. Наконец он высвободился и шагнулвперед. И тут наконец заметил меня.

Улыбка тут же исчезла; он заколебался, что было мне на руку,ибо нельзя останавливаться, когда идешь по Образу. Любая остановка может стоитьтакого количества энергетических затрат, что трудно будет снова начатьдвижение.

— Ты опоздал! — крикнул мне Бранд.

Я и не подумал ему отвечать. Я продолжал идти. Синие искрыручейками стекали с изображенного на Грейсвандире Образа.

— Сквозь черный участок ты пройти не сможешь! — сказалон.

Я продолжал идти. Темный участок был как раз передо мной. Ябыл рад, что он расположен не в самой трудной части Образа. Бранд тоже двинулсядальше, медленно приближаясь к Великой Кривой. Если бы я только мог нагнать еготам! Никакого поединка бы не потребовалось: у него не хватило бы ни сил, нискорости, чтобы защищаться.

По мере моего приближения к поврежденному участку Образа явспоминал те способы, с помощью которых мы с Ганелоном перебирались черезчерную дорогу во время нашего бегства из Авалона. Мне это удалось толькопотому, что я все время мысленно представлял себе Образ. Теперь же сам узор былвокруг меня, да и расстояние, которое требовалось пересечь, было совсем нетаким большим, как тогда. И тут мне пришло в голову, что Бранд просто пытаетсясбить меня с толку своими угрозами, что сила черного участка, вполне возможно,сильнее всего именно здесь, у ее истоков. Когда я подошел ближе, Грейсвандирнеожиданно ярко вспыхнул. Повинуясь неведомому импульсу, я коснулся концом егоострия края той черноты, что простиралась предо мной там, где прерывался Образ.

Грейсвандир как бы прилип к темной поверхности, и больше яего поднять не смог. Однако я продолжал движение, и мой клинок разрезал чернуюповерхность предо мной, скользя вперед, как мне казалось, примерно по стертойныне линии Образа. Я следовал за ним. Солнце словно померкло у меня над головой.В ушах гулко отдавались удары сердца, лоб был весь мокрый от испарины.Сероватая пелена заволокла все вокруг. Мир стал каким-то сумеречным, Образисчезал на глазах. Казалось, что ничего не стоит сейчас сделать один лишьневерный шаг и... Не хотелось выяснять, каким именно будет результат.

Я все время смотрел себе под ноги, следуя той линии, которуюпрорезал Грейсвандир; голубой огонь, плясавший на его лезвии, был единственнымпроблеском света в этом мире. Шаг правой ногой, шаг левой...

И вдруг все кончилось. Грейсвандир снова свободно взлетел вмоей руке, и синий свет на его лезвии отчасти померк, то ли из-за ярковспыхнувшего вновь передо мной Образа, то ли еще по какой-то неведомой мнепричине.

Оглядевшись, я увидел, что Бранд приближается к Великой Кривой.Я же пока что подходил лишь ко Второй Вуали. Нас обоих ждали тяжкие испытания,однако Великую Кривую преодолеть значительно труднее, так что я уже должен будуосвободиться и смогу двигаться значительно быстрее, пока Бранд будетпреодолевать этот трудный участок. Зато потом мне придется пересекатьповрежденный участок Образа во второй раз. К этому времени Бранд, возможно, ужеосвободится, однако все равно будет двигаться с меньшей, чем у меня, скоростью— после Великой Кривой идти труднее всего.

Напряжение усиливалось с каждым шагом; все тело покалывало.Искры из-под ног взлетали уже до середины бедра. Я словно пробирался средиколосьев странной электрической пшеницы. Волосы мои по-прежнему стояли дыбом. Ячувствовал, как они шевелятся. Один раз я оглянулся и увидел Фиону: она сиделав седле совершенно неподвижно и наблюдала.

И я устремился ко Второй Вуали.