– Молодая какая, отчего же умерла? – вырвалось у меня.

– Ты про Людку что знаешь? – вопросом на вопрос ответиластаруха.

– Собственно, ничего особенного, – пожала я плечами. –Работала врачом, родила девочку, ну еще у мужчин успехом пользовалась.

– Ой горе, – неожиданно всхлипнула Марья Сергеевна. – Неуберегла девку-то.

– Кого?

– Верочку. И решетки Людка поставила, и камеру, и дверьстальную, а все одно – украли!

– Кто?

– Колька, сволочь, чтобы ни дна ему, ни покрышки! Пустьобрушится на него кара небесная!

Я машинально посмотрела в передний угол.

– Не гляди, – строго сказала Марья Сергеевна, – нету икон.Как Светочка померла, так я все сгоряча поснимала. И ничего, не наказал.

Твердым шагом она подошла к окну, взяла с подоконника пузыреки накапала в чашку бесцветную резко пахнущую жидкость.

– Вот что, – сказала бабка через секунду, – ты женщинагородская, обеспеченная, связи небось имеешь, помоги забрать внучку. Знаю, гдеона. Одна у меня Верочка на всем белом свете и осталась, всех похоронила. Вернидевочку, воспитаю, на ноги поставлю, имущество на нее отпишу. Ну посуди, что зажизнь ее ждет в секте этой!

– Не могли бы вы объяснить мне все по порядку про секту,Свету и Людмилу, – попросила я, – а то совсем ничего, честно говоря, непонимаю.

Марья Сергеевна снова села на стул и выпрямилась.

– Ладно, слушай. Никому не рассказывала, а тут жизньзаставляет.

Весь свой век Марья Сергеевна Балабанова работала на почте.Сначала бегала с сумкой, набитой газетами и письмами, потом стала заведующей.Из Нагорья дальше Москвы не ездила, а когда попадала в столицу, искреннерадовалась, что живет не в этом сумасшедшем городе, а в тихом месте со своимогородом, коровой и курами. Муж попался хороший, поженились. Иван Петрович непил, не курил, жену любил и баловал. На фронте не погиб, вернулся невредимым. Идети были хорошие – два сына, Сережа и Саша. Соседи завидовали Балабановым. Умногих дома неприятности – пьют, дерутся, денег вечно нет. А у этих всегдаполный порядок. Дом покрашен, крыша новая, дети аккуратные, и видный всемхороший достаток. Недолюбливали поэтому Балабановых в Нагорье. Марья Сергеевна всепонимала и особенно с бабами не болтала, так только, по необходимости,сталкиваясь у общего колодца. В шестидесятых муж пробил во дворе скважину,Балабановы провели водопровод, поставили котел и даже оборудовали теплыйтуалет. Соседи обозлились окончательно. Балабановым многократно мстили. Товорота подожгут, то вдруг картошка окажется вытоптанной… Но Марья Сергеевна иИван Петрович посмеивались. Несчастья словно отскакивали от семьи. Даженевестки достались на диво приветливые, работящие, услужливые. Вскоре устаршего, Сережи, родилась дочка Светочка.

Годы летели, вражда утихла. Теперь уже многие соседи суважением говорили о Балабановых. Тем более что у них появилась машина.

Теплым апрельским днем у соседей Филимоновых играли свадьбу.Позвали все село. Отказаться в таком случае – нанести смертельную обиду.Балабановы купили чайный сервиз и всей семьей отправились на гулянку. Домаосталась лишь Марья Сергеевна с заболевшей Светой.

– Передай там, – велела женщина, – ребенка укачаю и прибегухоть ненадолго.

Но температурившая Света никак не хотела засыпать, и бабушкаустала, укачивая малышку. Наконец ребенок успокоился. Марья Сергеевна накинулакрасивый жакетик, вышла на улицу, и ноги приросли к земле. Над домомФилимоновых метались клубы пламени. Пожарные действовали не слишком расторопно,и мужчины начали бегать в огонь, вытаскивать нехитрый скарб. Впрочем, как потомвыяснило следствие, о хозяйском имуществе побеспокоились только Балабановы,остальные держались на безопасном расстоянии. В горячке мужчины забыли пробаллоны с газом, произошел взрыв. Саша и Сережа погибли сразу, Иван Петрович иневестки промучились еще несколько дней в больнице. Марья Сергеевна осталасьодна с крошечной внучкой.

И без того не слишком общительная женщина стала теперь ещеболее молчаливой. Вся жизнь ее сосредоточилась вокруг девочки, всюду онипоявлялись, держась за руку. Даже гулять одну ее бабушка не отпускала, а вшколу, находящуюся в другом поселке, Марья Сергеевна возила Свету вплоть довыпускного класса. Впрочем, зная их семейную историю, никто не смеялся надтаким поведением бабки.

Светочка была очень привязана к бабушке. Училась отлично иединственная во всей школе получила медаль. После выпускных экзаменов директорлично приехал уговаривать Балабанову.

– Отпустите девочку в Москву, ну что ей здесь делать? Навозтаскать? Пусть в институт поступает.

– Нет, – твердо заявила бабка, – при мне целей будет.

Педагог долго уламывал женщину и в конце концов возмущенновоскликнул:

– Эгоизм ваш не имеет оправдания! Сами-то пожили, дайте идевке шанс. Здесь ей ни мужа не найти, ни профессию не получить.

– Ладно, – сдалась бабка, – посоветуйте, где ей дальше-тоучиться.

– Конечно, в медицинский, – моментально решил директор, –закончит институт, домой вернется. Врач здесь первый человек.

Света легко, без всякого труда поступила в Третиймедицинский. Поселилась в общежитии, но на субботу и воскресенье приезжаладомой с нехитрыми гостинцами.

Странности начали за ней замечаться на пятом курсе. Светочкабыла модницей. Она хорошо шила и ухитрялась из обычного дешевого материаласоорудить такое платье, что женщины на улице оборачивались вслед. Не стесняласьобычно девушка и демонстрировать красивые точеные ножки, но тут вдруг появиласьдома на праздники в каком-то чуть ли не домотканом сарафане до полу.

– Модно, что ли, теперь такое, – удивилась Марья Сергеевна.

Света ничего не ответила. Бабушка заметила, что девушкаотказалась пить молоко и перед едой бубнила под нос какие-то стихи.

– Молишься? – удивилась старушка.

Внучка опять отмолчалась.

С того дня Света стала приезжать редко, а в середине пятогокурса неожиданно выскочила замуж за москвича, очень скоро с ним развелась,получила комнатку в коммуналке… К бабушке больше не приезжала. Марья Сергеевнатолько один раз навестила любимую внучку и уехала назад больная. Света приняластаруху с крайним неудовольствием, даже не предложила чашки чаю.