Оборудование разместили наверху, в трех ближайших кповерхности кавернах. Сотрудники держались вместе. Кирилл не спорил, времяпоможет расслабиться. Сам он занял отдельную пещеру рядом с поверхностью. Глядяна него, Дмитрий отхватил для себя и Саши настоящие апартаменты. Кравченконаблюдал за ними с непонятной тревогой.

К чести ученых, перебравшись, они почти перестали замечатьмуравьев. Потерян драгоценнейший день на дурацкую перебазировку! Эти ослынаверху и сами не знают, чего хотят, только ничего не поделаешь, теперь надоспешить, догонять! Даже самые отчаянные паникеры, занявшись делом, больше незамечали страшных ксерксов, иногда забредающих в их пещеры.

Кирилл с Дмитрием поставили феромоновый барьер, но занятыесвоим делом ученые забывали его подновлять. Пришлось протянуть оголенныепровода. Любопытных муравьев как ветром выдуло. Именно Дмитрий вспомнил, чтомуравьи уходят даже из-под линий ЛЭП, хотя провода Бог знает на какой высоте...

Через неделю, к облегчению Кирилла, сотрудники вообщезабыли, что они в муравейнике, а не в бронеколпаке. Ногтев был потрясен, чащеобычного пристально всматривался в сияющее лицо мирмеколога. Муравьи влаборатории не врывались, занятые пещеры обходили, хотя ученые никак не могливыбрать время навесить двери или хотя бы перекрыть входы — жили в проходныхзалах, как цари и короли прошлых времен.

Дмитрий в порядке подхалимажа поставил дверь Кириллу. Ещеодну, уже вдвоем, отгородили под лабораторию, только тогда ощутили себя какдома.

Дмитрий принес Сашу, держа ее, как большую куклу, усадил ввыдолбленное сиденье, полюбовался. Саша была в гипсе, как средневековый рыцарьв латах, но лицо ее уже порозовело, хотя оставалось худым и печальным.

— Боюсь сглазить, — заявил Дмитрий. — Да нетебя, все мероприятие. До последнего дня не верил, что получится! Хорошо, чтопошли за Кириллом. А то при этой демократии уже заколебался, было: надо ли,правильно ли? Хорошо, что напрямую подчинен. Все просто: дан приказ ему назапад! И топай, не рассуждай. Хозяин знает, что делает, и потому работнику нехрена колебаться.

— Теперь должно быть проще, — сказал Кирилл, носомнение еще оставалось в его голове. — Ксерксов боятся все, на милю никтоне посмеет сунуться на территорию.

— Проще? — удивился Дмитрий. — Не будетнесчастных случаев? Безопаснее? Кирилл, сегодня утром Забелин уже тяпнул себяпилой по пальцам!

В верхних этажах сверкала электросварка, по-домашнему пахлогорящим металлом. Воздух нагревался. Холодными ночами в камеры к людям снованачали забредать ксерксы. Огромные солдаты, суетливые фуражиры, мелкие робкиеподсобники...

Работали круглосуточно. Вкалывали до потери пульса. Одногопринесли к Кравченко без сознания: перегрелся, но работу не прерывал, пока несвалился. Люди разрывались от страсти сделать сто работ сразу, бомбардировалиНогтева требованиями выслать то, доставить это. Часто, не дождавшись — вБольшом Мире вечно сопли жуют, — наспех делали нужное сами.

Мазохин все чаще вынужденно общался с Кириллом. Занять ещепару пещер, расширить существующие, перекрыть дорогу визитерам... Не у каждогоработа шла успешно. Вдруг в самый напряженный момент сзади выдвигается литаяголова размером с чемодан, а жесткие сяжки оценивающе щупают микростанок! Тутне до производительности труда, отнюдь.

Забелин, специалист по лазерам, творил чудеса. Дмитрий одновремя ожидал, что вот-вот получит лазерный пистолет, но Забелин объяснил, чтолазеры не годятся как пистолеты или автоматы. Пули сразу теряют начальнуюскорость, шлепаются на землю почти у ног, а у лазера энергия уходит напрожигание тоннеля в плотном воздухе.

— Могу сделать для ближнего боя, — предложилон. — Со световой вспышкой! Враг ослеплен, трет лапами глаза, и ты можешьтем временем скрыться.

— Или нанести сокрушительный удар, — поправилДмитрий кровожадно. Увидев лицо Забелина, поспешно уточнил. —Превентивный, разумеется!

В ночной анабиоз продолжала впадать только группа особогоназначения. Остальные «оставались людьми». К их чести, не из страха, не изпредрассудков, а ради одержимой работы. От нормального сна урывали половину нату же работу.

В одной из пещер устроили даже конференц-зал, какой был настанции. Однажды Кирилл забрел туда, удивился запустению. Пыль, мелкие стружки,на стене огромный экран, с помощью которого жители Малого Мира могли знать все,что происходит в мире обычном...

На экране тяжело и мучительно медленно двигалась мускулистаяженщина, подпрыгивала, едва-едва отрываясь от пола. Вокруг нее передвигалсяналитый упругим мясом мужчина. В редкие секунды он, багровея от усилий,приподнимал женщину на руки, однажды сумел вскинуть над головой. Насверхтяжелой планете шла отчаянная борьба с чудовищной гравитацией, кинетикойогромных тел. Гиганты отчаянно боролись, умело, даже артистично координировалиусилия множества удаленных друг от друга групп мышц...

Кирилл поспешно переключил на другой канал. В спортивномзале квадратный человек под бюро оваций, разрывая связки, сумел вскинуть надголовой штангу, едва превышающую его вес... В соседнем зале награждали золотоймедалью прыгуна, хотя тот взял высоту всего в два собственных роста...

Нефтяной кризис, голод в Африке, хирургия на марше... Позеленому полю, едва не разваливаясь от собственной тяжести, двигался комбайн.Подминая леса трав, вдавливал в землю, с каждым взмахом вертушки скашивалстолько, что хватило бы для прокорма конных полчищ Аттилы, Чингисхана и 1-йКонной Буденного вместе взятых. Нелепо двигалась жатка, с грохотом падал вбункер тяжелый поток зерна... Огромные нелепые потери, зверское оскорблениеземли, матери природы... Идет передача с далекой чужой планеты?

Кирилл отвел глаза. Этого боится Мазохин? Не потому листарается держать сотрудников под стальным колпаком? Не сегодня, так завтравырастут новые пророки. Дескать, люди Большого Мира — тупиковая ветвь, вроденеандертальцев. А мы, дескать, избранные, нам все должны уступить дорогу. Отэтой посылки можно поплясать, причем доплясаться очень далеко. Где те трезвыеголовы, что увидят золотую середину между полным неприятелем, некритическимивосторгами и чрезмерными надеждами на полное решение всех проблем? Они есть,спор не в нашей традиции, никак не научимся, норовим сразу в рыло. Мол, сиесамый весомый довод. Мазохин так и делает, даже если сам этого не понимает. Аможет, и понимает, у администраторов чутье на все, что можно запретить.

В конференц-зал с грохотом ворвался Дмитрий. Сюда труднобыло врываться с грохотом, но Дмитрию удавалось многое.

Он сделал тройное сальто, повис, как летучая мышь, внизголовой на потолке.

— Кирилл! Брось, по субботам здесь обзор наших новостейи достижений. Только тогда народец сползается, да и то как мухи после мороза.Это интереснее: кто что открыл, изобрел, добился, предполагает... Фехтуютгипотезами. Ты лучше дай нам задание!